Открыв крышку, порылась в ней пальцами, окинув взглядом остатки прошлой жизни. Если меня не подводила память, то вроде ничего не пропало.

– Повторяю в первый и последний раз: хочешь что-то взять из моих или маминых вещей – подойди и спроси, можно или нельзя. Поняла?

– Я что, маленький ребёнок, что ли?

– Это не о возрасте, а о воспитании и элементарной вежливости, и уважении к людям, с которыми ты живёшь!

– Оль, не надо, – мама ласково, успокаивающим жестом коснулась моей руки, потому что я не сдержалась и настолько повысила голос, что Алинка вздрогнула.

Оставшись с мамой наедине, переложила украшения в шкатулку, ибо она тоже была моя.

– Мам, я же тебе их не на хранение оставляла, а что бы вы ни в чём не нуждались. Давно бы заложила эти побрякушки и всё.

– Зачем? Такую красоту за бесценок. Мы справлялись, Оль. Что поесть было, а значит, всё хорошо. А тебе сейчас всё это пригодится. Кто знает, как жизнь повернётся. Говорят, после срока тяжело работу найти, да и вообще в жизни устроиться. Я поэтому и телефон берегла. Может, номера знакомых там важные есть, я же не знаю, может, кто помочь тебе сможет.

– Спасибо, мам. Ты у меня самая лучшая, – и снова объятья, такие тёплые и родные, от которых внутри всё переворачивается.

Не было в телефоне номеров тех, кто мог помочь, были только номера тварей, которые предали, но маме об этом лучше не знать.

Утро началось с очередного открытия. Неприятного. Я с шести утра, используя телефон, сидела в интернете и просматривала на сайтах вакансии. Попутно приготовила для всех завтрак и выпила кофе.

Часов в девять, наведя марафет, ушла Алинка, якобы на учёбу, но, судя по её внешнему виду, я очень в этом сомневалась. Около двенадцати я вышла из комнаты, услышав шум в коридоре, и обнаружила, что мама что-то нервно ищет, перетряхивая свою сумку.

– Что случилось?

– На проезд не могу деньги найти: то ли положила куда, то ли Алинка опять вытащила.

Мама была явно расстроена и торопилась. Смена начинается в двенадцать, а время уже половина двенадцатого, а ещё на дорогу сколько же уйдёт да ожидание автобуса.

– Она у тебя что, деньги без разрешения таскает?

Ответа можно было не ждать. По изменившемуся лицу матери всё было понятно без слов, подобная ситуация явно не впервые случилась. Я потянулась к своей куртке и, выудив из кармана паспорт, вытащила оставшиеся после покупки билета деньги и протянула маме.

– Ой, Оля, не надо, я пешком добегу.

– Возьми. Не успеешь пешком, далеко ведь.

– Я верну, дочь. – Смущение и стыд отразились в её глазах, царапая мою душу.

– Ерунду не говори.

Поцеловав маму в щёку и проводив за дверь, прошла на кухню. Плеснула в чашку кофе и села за стол, нервно стуча пальцами.

Желание раскрасить лицо своей обожаемой сестрёнке стало стойким и окончательно непреодолимым. Надо узнать, где она обитает вне дома. Парадокс, но нового номера сестры у меня не было. Порывшись в телефоне, нашла номер Галины, два года назад она была лучшей подругой Алинки. Надеюсь, номер она не поменяла.

Галя подняла трубку почти сразу.

– Привет! Это Ольга Алексеева, сестра Алинки. Слушай, не знаешь, где я ее могу найти?

Но Галя не знала. Как оказалось, они давно не общаются, и сестричка теперь зависает с девочками другого социального слоя и достатка, а Галю стала считать нищебродкой. Ох*еть расклад. Но некоторую необходимую информацию выведать мне всё же удалось: по вторникам и пятницам она со своими понтовыми курицами зависала в ресторане «Fresco». Это было одно из самых пафосных заведений города.