Вскоре подошёл шофер, который, видимо, отлучился по нужде, увидел, что заложник уже в багажнике, закрепил багажник так, чтобы пленник не задохнулся, и поспешно уехал, стараясь поскорее исполнить это опасное поручение и услужить своему всесильному хозяину.

Что подумают её родители, Айша знала. Они решат, что её увезли к Мансуру, причём насильно. Это против правил и совсем не в обычаях их предков, однако теперь в этой грязи измазаны руки и души даже вполне порядочных людей.

Только успел Мансур допить свой чай и поставить стакан на низенький столик, как в комнату бесшумно вошла женщина среднего возраста в платье традиционного фасона и невзрачного коричневого цвета. Под кокеткой над грудью платье присобрано в мелкую складочку, и хоть небольшой вырез открывал шею с бусами из янтаря, длинные рукава наглухо закрывали её кожу, а волосы прятались от посторонних глаз под завязанным на затылке платком.

– Принеси мне ещё чай, Гульнар, и отведи наверх девочку. Пусть пока поселится с моми, заодно поможет той по мелочам. А утром отведи её на кухню, проверь, как она готовит. Поручи ей хлеб испечь, чуду с сыром и зеленью. Из мяса пусть что-нибудь сделает. Попробуем её стряпню, а там видно будет.

Гульнар отвела Айшу в верхние женские комнаты и показала, где теперь ей придётся жить. Это была обычное, довольно большое жилое помещение, но мебели в нём не было. Весь пол и стены были покрыты табасаранскими коврами и гобеленами.

В одном углу на нескольких матрасах, укрытая одеялами, лежала очень худая, бледная, морщинистая старушка. Она спала. Гульнар бросила на пол тоненькую подстилку, поставила пред опустившейся на неё Айшей кувшин с водой, дала ей в руки целый небольшой лаваш и кусочек солёного сыра.

Проголодавшаяся Айша ела предложенный сухой паёк, запивая водой и ручьём текущими из глаз слезами. Ей было очень одиноко и страшно. Она впервые оказалась так далеко от родителей, которые всегда её любили и жалели.

Переболевшая в детстве полиомиелитом, она выросла хромой на одну ногу, хотя в остальном была настоящей красавицей и умницей. Прекрасно училась, обожала читать стихи, гордилась тем, что на её родине столько прекрасных поэтов, и в библиотеках страны их книги всегда на почётном месте.

Айша старалась ни в чём не отставать от своих сверстниц, и хотя не всё у неё получалось, подруг по интересам всегда было много. Они заряжались её жизнелюбием, смешливостью, добрым нравом и неизменно хорошим настроением, а она забывала о своих физических недостатках, понимая, что они любят её за начитанность, врождённую живость ума, умение выслушать, понять и не только посоветовать, но и помочь, если трудно или больно на душе.

Она уже давно решила, что станет учителем, мечтала после школы поступить в госуниверситет, но её отец, давно занимающийся закупками и перепродажей зерна, вдруг совершенно неожиданно оказался несостоятельным должником.

Сейчас, рыдая на этой жалкой подстилке, которую ей, как собачонке, вместо постели высокомерно бросила Гульнар, Айша была отнюдь не уверена, что, если бы у неё было время подумать, она ещё раз совершила бы столь безрассудный поступок.

Что теперь с ней будет? Увидит ли она когда-нибудь своих дорогих родителей, милый дом с ярко-красной плетущейся розой над крыльцом, маленького братишку, старших сестёр и племянников? Что будет с ней теперь? Что будет?..

Айша легла на толстый ковёр, уткнула голову в согнутые в локтях руки и от всей души стала оплакивать своё такое зыбкое будущее. Но вдруг, открыв залитые слезами глаза, она увидела, что сквозь ковёр из-под пола проникает свет. Продолжая рыдать, машинально расковыряла пальцем дырочку в старом ковре и увидела, что свет становится всё ярче. Теперь же ей невероятно хотелось увидеть, что скрывает пыльный слой её подстилки…