Ведь он был хорошим журналистом, в университете ему просили блестящее будущее. Сильный, ловкий, спортивный. Может и в морду дать при случае. Таким и должен быть прожженный репортер, эдакий журналист Фандор, который преследует своего Фантомаса – на земле, на воде, под водой и даже в воздухе! Несмотря на то, что никакого Фантомаса нет, и весь этот Фантомас – всего лишь глюк комиссара Жюва… Но разве это имеет значение?

Вернувшись, Горин увидел, что в кресле, где только что сидела Анна, царит необъятная фигура главного редактора. Со своим редактором Горин находился в состоянии перманентной вялотекущей ссоры, и давно бы сорвался и сказал ему все, что он о нем думает, если бы редактор газеты «Московская страшилка» не был женщиной.

– Итак, Юрий Петрович? – глаза редактора, как говорится, метали молнии.

– Остынь, Варвара Павловна, – мягко парировал Горин. – Вот, провожал посетителя…

То, что Горин бежал, прыгая через две ступеньки по лестнице, можно с некоторым обобщением назвать словом «провожал», да и слово «посетитель» можно в равной степени отнести как к мужчине, так и к женщине.

– Смею тебе напомнить, что ты сегодня дежуришь.

– Виноват! – Горин подобрался, как солдат перед капралом, чуть ли не щелкнув каблуками: теперь его опыт по части женской психологии исправно служил карьере журналиста.

– Итак… – начала Варвара, – Что я хочу тебе сказать? Вот уже месяц, как я ничего нового от тебя не видела. А ты у нас в штате и зарплату получаешь исправно. Где же твои сто строк в неделю?

– Это не важно, – возразил Горин. – В следующем месяце дам сразу две полосы.

– Посмотрим. И что касается последнего материала… Тебе не кажется, что это уже слишком? Ввиду специфики нашего издания, конечно, без фантазии не обойтись. Но тут ты просто перешел все границы. Неужели ты думаешь, что хотя бы один читатель поверит в эту пургу про пугало?

Горин вскипел. Внешне он оставался спокойным: его лицо выражало рассудительное внимание. Надо же так! Впервые за три года работы в газете написал правду – то, что пережил лично, а теперь это, оказывается, самый фантастический его материал.

– Я исправлюсь, – смиренно сказал он.

– Я бы не стала тебе припоминать, все-таки уже месяц прошел. Но сегодня был звонок. Мне это нервов стоило. А ты шатался неизвестно где. Вместо того, чтобы сидеть на телефоне.

– Может быть, я в буфет ходил – позавтракать? – на самом деле Горин бы сказал: Не будь такой жадной, Варвара, а просто заведи секретаршу.

Варвара Гостюхина была не только главным редактором, но и хозяином еженедельной газеты, брэнд которой, немыслимая «Московская страшилка», был зарегистрирован в Роскомпечати на ее имя. Варвара экономила каждый свой рубль.

– А кто звонил-то? – поинтересовался Горин, хотя ему, конечно, было на это наплевать.

– Профессор Ситников, из Гуманитарного университета. Его возмутил твой материал, он требовал, чтобы я раскрыла псевдоним автора и так далее.

– И что? Ты раскрыла?

– Еще чего! Я деликатно возразила, он настаивал. Ну, я и сорвалась, ты ж меня знаешь. В конце концов, пришлось глотать валидол. Словом, – Варвара хлопнула себя по коленкам и тяжело поднялась на ноги. – Даю тебе что-то вроде испытательного срока. Скажем, месяц, идет? И не сердись, пожалуйста. Как говорят американцы – ничего личного.

Перспектива оказаться на улице Горину, конечно, не улыбалась. Несмотря на то, что в стране развелось огромное количество изданий, вроде «Московской страшилки», безработных журналистов было еще больше. Оставшись один, Горин открыл файл безнадежного материала, присланного пожилым внештатником, и стал его править. В статье говорилось о верволках. Горин знал, что никаких верволков не существует, и внештатник, похоже, тоже об этом прекрасно знал. Поэтому и написано о верволках было коряво и неубедительно. Так Горину удалось скоротать часа два. Солнце за это время переехало в другое окно, уложив свои золотые кирпичи в северо-западном углу помещения.