– Я напишу письмо, передашь ей его сразу по приезде. Пусть присмотрит за тобой, пока ты там в приюте жить будешь.

– Какой ещё приют?! В смысле, поживёшь в приюте?! – я резко упёрлась обеими ногами в пол, пытаясь затормозить.

Но для Мерле это не стало препятствием, она с лёгкостью продолжала тащить меня за собой.

– Не хочу я ни в какой приют! Можно как-нибудь без него обойтись?

– Ну, а где ты там жить-то будешь? Комнату над таверной снимешь? Их Марвена сдаёт только на ночь. Или девицам лёгкого поведения из Гудзорского борделя. Одни с мужчинами путешествуют в качестве компаньонок, дорогу им скрашивают. А кто специально в Усвар рожать приезжает, чтобы ребёночка потом в приюте оставить. Опасно там девочке без присмотра жить, таверна есть таверна. Да и на что? В Усваре, как и во всех городах, где есть детские сиротские дома, гражданам запрещено давать детям деньги. Если и возьмут на работу, то за еду. А плата за жильё? Одежду себе на что покупать будешь? В приюте хоть какая-то, но крыша над головой будет. В обноски, но одета. Усвар находится в низине у подножия гор, там даже летом холодно. Точно! – хлопнула она себя по лбу. – Тебе ещё пальтишко нужно раздобыть. Что-нибудь поплоше, чтобы не отобрали…

– Так! Стоп! – строго сказала я. То, что я сейчас услышала, меня совсем не обрадовало и нужно узнать подробности, пока не стало слишком поздно.

Монахиня резко затормозила и удивлённо уставилась на меня.

– Объясни мне толком, какая жизнь в приюте, иначе я с места не сдвинусь. Образование есть? Будет ли у меня возможность куда-нибудь поступить потом?

– Ой, да какое там образование, – махнула рукой Мерле. – Если читать-писать детей выучат, и то хорошо. Девочки после наступления совершеннолетия едут в Гудзор и пристраиваются служанками, или … в бордель. Мальчики идут матросами или чернорабочими.

Ага, ясно. Девочки в бордель, а после рожают и сдают детей в тот же приют, из которого и вышли. Порочный круг какой-то. Не-не-не, я на такое подписываться не хочу.

– Есть возможность несовершеннолетнему жить не в приюте?

– Ну-у… силком туда никто тащить не будет, конечно, – пожала плечами Мерле. – Но как ты без денег-то проживешь? Припрёт, сама придёшь, деваться-то тебе некуда. Но имей в виду, на воротной арке любого приюта висит артефакт. Пройдёшь под воротами и автоматически будешь зачислена. Тут уже да, всё строго. Если сбежать надумаешь, будут ловить и возвращать в этот приют раз за разом. Так что сразу решай, как жить дальше. Я напишу Марвене, пусть приютит тебя на несколько дней. Осмотришься в городе, пообвыкнешь, да и поймёшь, что других вариантов у тебя нет.

Я благодарно покивала, а сама сделала пометку в мозгу:

«Ищи, Лина, варианты! Приют – как крысиная клетка, раз войдёшь и уже ничего путного в жизни не добьёшься. Образование тебе хорошее нужно, пуще хлеба насущного. Будет образование, выкарабкаешься как-нибудь».

– Ну? Идём тогда? Времени совсем нет. Ещё с собой тебе нужно что-нибудь перекусить собрать. И пальтишко, опять-таки, найти… Рассиживаться некогда, на поезд бы не опоздать. Так что, извини, хоть и обещала тебя накормить после магической проверки, но кушать теперь тебе придётся в вагоне, – и снова потащила меня за собой.

Монахиня собрала мне с собой небольшой саквояж, разумно снабдив сменой нижнего белья и чулок. Раздобыла простенькое, сильно поношенное, но чистое коричневое пальто с кожаными ремешками на шее. Стоило мне его надеть, как на плече и правой стороне груди тут же возник узорный орнамент с буквой «С» в центре – метка странника, которая будет проявляться ещё год.