– Никогда. – Я осторожно улыбаюсь. – Может, я присоединюсь к вам в январе, когда начнется новый набор.

Ева уходит, и я из кабинета Лео наблюдаю, как они с Мэри идут через сквер за Тамсин. Перерыв получился приятный; а теперь я рада вернуться к своей книге. Я настолько погружаюсь в нее, что в испуге подскакиваю от звонка в дверь. Поспешно закрываю книгу; надеюсь, это Ева – хочет пригласить меня присоединиться к ним в сквере. Смотрю на часы: нет, это не может быть Ева, еще нет трех часов, так что они пока на йоге. Может, это Лорна или Эдвард.

Кладу телефон в задний карман и иду открывать.

Его голова повернута в сторону сквера, но я безошибочно узнаю, кто это. Повинуясь инстинкту, мгновенно захлопываю дверь, успев заметить, как он удивленно оборачивается. Я отступаю назад, сердце колотится. Зачем он вернулся?

Снова звонок. Я бросаюсь вперед и накидываю дверную цепочку.

– Мисс Доусон? – доносится сквозь дверь.

– Если вы не уйдете, я вызову полицию, – сухо говорю я.

– Очень надеюсь, что вы этого не сделаете. Мисс Доусон, меня зовут Томас Грейнджер, я частный детектив и занимаюсь восстановлением справедливости. Брат моего клиента был обвинен в убийстве, которого не совершал.

– Неважно, я все равно полицию вызову. Вы незаконно проникли в мой дом в субботу.

– На самом деле это вы меня впустили.

– Только потому, что предполагала, что вы один из приглашенных.

– Вы спросили меня, не Том ли я, а я как раз Том, хоть никто меня так и не зовет.

– Я сказала «Тим»!

– Сомневаюсь, что вы сможете доказать это в суде. – В его голосе слышится улыбка, и я ощущаю, как мои позиции ослабевают. – Могу я попросить вас открыть дверь? Мне действительно необходимо поговорить с вами лицом к лицу.

Я неохотно открываю дверь, но оставляю цепочку. Он смотрит на меня сквозь щель, слегка наклонившись, чтобы мне лучше было видно его лицо. Дорога за ним пуста.

– Благодарю. – Он достает из внутреннего кармана пиджака карточку и подает мне. – Как я уже говорил, я частный детектив и занимаюсь убийством Нины Максвелл.

Я не беру карточку, не могу. От одного этого имени у меня голова взрывается. Прошел уже, наверное, год, но я это убийство никогда не забуду, потому что Ниной звали мою сестру.

Так всегда. Какую бы Нину я ни встречала, я инстинктивно стремлюсь с ней подружиться. Про какую бы ни читала, принимаю все близко к сердцу. Так подействовала на меня смерть старшей сестры, которую я боготворила. Она до сих живет в других женщинах по имени Нина.

Я не сразу справляюсь с нахлынувшими воспоминаниями.

– Нина Максвелл? – спрашиваю я. – Не понимаю, какое отношение имеет ее убийство ко мне.

Он слегка хмурится:

– Никакого, за исключением того, что это случилось здесь.

Я замираю, уставившись на него через щель:

– Где – здесь? В комплексе?

Он хмурится еще больше:

– Нет, здесь, в этом доме.

Я мотаю головой:

– Нет. Это какая-то ошибка. Она здесь не жила. Не в этом доме, по крайней мере. Иначе мы бы знали, риелтор сказал бы нам.

– Я не уверен…

– Простите, – перебиваю я в раздражении от того, что он меня так взбудоражил. – Но вы ошибаетесь. Может быть, Нина Максвелл жила здесь в каком-то другом доме, но не в этом. Мы бы не купили дом, в котором произошло убийство. И потом, мы бы знали, потому что риелтор сказал бы нам.

Я начинаю закрывать дверь, но он не отводит взгляд.

– Боюсь, здесь нет никакой ошибки, мисс Доусон. Нина Максвелл жила именно в этом доме. – Он делает паузу. – И в этом доме она умерла.

Во второй раз за несколько минут я захлопываю дверь у него перед носом. Ноги у меня подкашиваются, я опускаюсь на пол.