Ответив на эти вопросы, мы придем к пониманию «глубины» как высших измерений духа, в проявлении которых люди сходны. Чем ярче индивидуальность, тем больше одна похожа на другую не в ситуативно-конкретном, а в принципиальном (например, концепция самоактуализации А. Маслоу), чем глубже проникновение, тем ближе мы к познанию человеческой сущности, то есть всеобщего видового и типичного, что отличает человека от всех других природных явлений и выделяет в качестве особого вида.

Психолог может стать «автором» в отношении к «герою» (консультируемому). Не в смысле демиурга, создателя, производящего его на свет, но в смысле «повивальной бабки» Сократа, помогающей раскрыться сокровенному в человеке, Человеку в человеке. Это творческий процесс с неизвестным исходом: будет ли успешным результат – становится более или менее ясным всегда в процессе самой работы, но не заранее.

Обращаясь к теории психологического консультирования, мы встречаем описание поэтапного взаимодействия партнеров, в ходе которого проблема проявляется, очищается от всего наносного, преобразуется. Однако и здесь это описание условно, так как даже в этом экстенсивном, по словам Бахтина, процессе наступает момент, когда человек присутствует. Присутствие понимается как живое и целостное существование в «здесь-и-теперь». Этот момент не может быть выведен из всего предшествующего действия. Конечно, психолог совершает некоторые шаги навстречу такому пониманию, но само по себе его усилие не способно дать сказаться Другому. Тут необходима встречная интенция со стороны клиента. В этом смысле, действительно, личность может «сказаться в одном звуке», для этого не нужно время и подготовка. Никто не может с точностью утверждать, от чего это зависит, что предшествует личностному присутствию, чем оно вызывается? В разных направлениях психотерапии усилия психолога направлены на разное, но всегда за ними скрывается определенное понимание того, на что направлена эта личностная интенция Другого?

Роджерс эмпатически выслушивает, Фрейд интерпретирует, Перлз строит целостную ситуацию. Это все для того, чтобы клиент мог не бояться принятия, набраться мужества осознать, соединить противоречивое.

Непременным условием того, чтобы Другой сказался, присутствовал, является обнаружение смыслового центра его существования и прояснение его позиции. Для В. Франкла, основателя логотерапии, было характерным краткосрочное консультирование. Часто это бывала даже не полноценная встреча, а 15 минут общения с человеком, после чего его собеседник уходил преображенным. В своей книге «Доктор и душа»[24] он приводит такой случай: к нему обратился знакомый его друга, пожилой человек, врач, переживающий депрессию после смерти жены. В. Франкл одной фразой переворачивает мироощущение этого человека: представьте, что вы умерли бы первым, как бы ей было без вас? В одной фразе был найден и озвучен центр человеческого существования – любовь, ради нее он будет жить, чтобы нести крест одиночества ради любимой. Теперь его страдание стало осмысленным – во имя любви!

Говоря о глубине и точности проникновения во внутренний мир человека, мы возражаем тенденции гуманистической психологии углубляться в нюансы переживаний, дробя чувства и ощущения до бесконечности. Это возможно, только если не находится одна центральная проблема – сердцевина человеческого существа. Так, молодая женщина, придя на консультацию, может рассказывать о сложности взаимоотношений с родителями и мужем. В этом ей помогает гуманистический терапевт