(например, литература); за ее пределы выводятся также этнология, антропология и всеобщая история, однако, отмечается ее связь с эстетикой, философией и философией истории. Объектом психологии должны стать три области: язык, мифы и обычаи. «Язык содержит в себе общую форму живущих в духе народа представлений, их законы и их связи. Мифы таят в себе первоначальное содержание этих представлений в их обусловленности чувствами и влечениями. Наконец, обычаи представляют собой возникшие из этих представлений и влечений общие направления воли».

В. Вундт

Из всех явлений, порождаемых коллективной жизнью людей, основное место отводится именно языку. «Нам потребуется язык, – подчеркивает немецкий психолог, – чтобы создать устойчивую психологию сложнейших духовных процессов…». При этом, как указывает Вундт, «причины, обусловливающие развитие языка, в их очень значительной части являются… психическими причинами». Современное же языкознание занимается почти исключительно не внутренней, а внешней историей языка: оно «устанавливает последовательность фактов, нимало не заботясь о том, почему они стали такими».

Сам язык определяется как психофизическая деятельность человека, представляющая собой выражение мыслей, чувств и желаний с помощью членораздельных звуков.

С психологической точки зрения трактуются Вундтом и традиционно выделявшиеся в языкознании XIX в. типы языков, которые, по его мнению, представляют собой «естественные ступени психического развития», хотя при этом и оговаривается, что благодаря богатству корней и совершенству грамматического строя на каждой ступени возможен определенный уровень развития. Так обстоит дело, например, с китайским языком, который воплощает самую низшую ступень – корневых («радикальных») языков, когда определенную форму принимает отдельное представление, создающее себе выражение в языке[11]; однако, это не мешает ему быть одним из самых развитых языков.

На второй ступени происходит анализ представлений, которые разлагаются на отдельные признаки. Каждый из них рассматривается порознь; затем сумма признаков вновь соединяется в единое целое, благодаря чему оно особенно ясно доводится до сознания. Так обстоит дело в агглютинативных языках. На третьей ступени – инфлекциональных, или флективных языков родственные признаки соединяются, в результате чего развиваются общие представления и понятия.

Звуковому языку, по мнению Вундта, предшествовал язык жестов, который развился из инстинктивных кинематических движений. У этого языка имеется своя «этимология», свой «синтаксис». Однако он всегда остается до известной степени в стадии первобытного состояния. Главное преимущество звукового языка перед ним заключается в том, что звуки непосредственно и эффективно воздействуют на чувства, в чем проявляется его родство с музыкой.

Любой язык, независимо от своей материальной формы, представляет собой систему знаков, при помощи которых человек сообщает другим членам сообщества ход своих душевных состояний. Поэтому, в отличие от других выразительных движений, он с самого начала мотивирован не только физически, но прежде всего психически. При этом зародиться язык может только в обществе – «там, где существует общая духовная жизнь и где она непосредственно ощущается как общая». Вундт также подчеркивает, что человеческий язык и человеческое мышление возникают и развиваются одновременно. Язык является объективной мерой выраженного через него развития мышления и сам выступает необходимой составляющей частью функции последнего.