На ягодицах она чувствовала ладони Александра, его палец в своей влажной щелке. Выгнулась, оттопырив зад…

Его член вошел, раздвигая стенки влагалища. Как вакуумная помпа стал выкачивать из нее мегалитры вагинальной секреции. Внутренними мышцами она старалась не отпускать этот сладкий поршень. Орала во всю глотку…

То, что должна была делать Ника ртом, за нее делала Саша. Ее голова мелькала совсем близко. Ника не была бы собой, если мысленно не «срисовывала» лица, деформированные сексом. Оборачивалась, видела Александра, его блеющий излом губ и белки глаз с закатившимися зрачками. Ту же Сашу было не узнать. Глаза, как у крота, брови выскочили на лоб, щеки ввалились в глубоком отсосе…

Тем временем сладостный ритм достиг кульминации. Александр начал орать и брыкаться, Ника схватила его за ляжки, умаляя еще несколько фрикций. Что было и сделано. Их словно ударило электричеством. Он успел вытащить шланг с фонтанирующей семенной жидкостью. И рухнул на пол. Ника попыталась подняться с колен и локтей, но упала обессиленная.

Брат перелег на Сашу. Несколько трепыханий… и они улеглись рядом. Все смеялись, кроме Никиты. Ей казалось, что у нее огромная дыра между ног до самого горла. Она переползла через кафельный бортик ванны, и ушла на дно. Сквозь толщу воды видела, как прыгают к ней ее друзья. Первый, второй, третий, четвертый, пятый… много. Не удается их разглядеть в акватумане. Одни только дергания конечностями…

Ванна, вдруг, накренилась на бок и перевернулась. Водопад и голые тела выплеснулись в озеро. Берега едва виднелись на горизонте. А вода все падала сверху, будто там забыли выключить кран. И вместо друзей, вокруг Никиты бесились серо-голубые афалины. Они помогли доплыть до берега. Пищали и махали плавниками, когда она кричала им – спасибо!

Где-то в кокосовых джунглях шумел праздник. Сверкали электрические гирлянды, люди танцевали под музыку из невидимых колонок. На берегу горели костры, на песке в обнимку лежали пары. Музыка толкнула в круг, закружила. Ника превратилась в Чунга-Чангу. На ней был прекрасный купальник и ожерелье из цветов. Она была самая красивая. Все на нее смотрели и радовались…

Вдруг, небо начало гореть. Она что-то забыла. В груди хлопнуло. Сердце обожгла мысль – Полина! Бросила подругу! Оставила ее с настоящим подонком!

Вот она видит их в какой-то убогой квартире, которая называется – вписка. Подонок лезет Полине под платье. Полина щерится, улыбка, как у бульдога. Может кусить. Вокруг голые тела в глубокой алкогольной спячке. Подонок превращается в козла. Выпрыгивает из штанов и начинает пупыркаться с одной из женщин. Не закончив процесс, бежит к другой, трепыхается над ней несколько секунд, скачет дальше. Настоящий козел. Внезапно, Вовчик! Подонок хотел запрыгнуть и на него, но не тут-то было! Дедуля бодро улепетывал от взбесившегося животного. Увидел Нику, перешел на шаг. Подонок усвистал куда-то мимо. А Вочик, поправляя штаны, продолжил разговор, начатый еще на канале Грибоедова:

– Мусора заарканили с котлетой на кармане, бакс тогда один к тринадцати шел…

Было много еще смешного в этом чудесном сне. Ника проснулась от неудобной позы. Головою на ее лобке спал какой-то мужик. Осторожно вылезла из-под головы, с трудом нашла одежду. В карманах все было на месте – телефон и все те же чудесные рубли Артура Гонобобеля.

Она вызвала такси и села на качели во дворе, закутавшись в чей-то плащ. Было тихо, только лес порывами шумел за забором…

Пискнула смска. Ника хотела снять плащ, оставить на качелях, но в доме кто-то заорал: