Я провела в больнице весь день. Разговаривала с братом, с его врачами. Ах, если бы были какие-то шансы… Но так бывает только в дорамах, в нужный момент найдется чудо-доктор, спасительная операция будет проведена, найдется экспериментальный метод. Ничего подобного не было. Единственное, в чем врачи были уверены — его не спасти. Нет средств, лекарств, технологий. Просто нет.

Наблюдая за братом, я поняла, что в нем есть одно не сразу заметное изменение. Он был спокоен. Не паниковал, не жаловался. Вообще он довольно общительный, часто улыбался раньше. Теперь… Он был спокоен. Так, словно смотрел на все со стороны, уже отделив себя от всех остальных. Как из-за тонкого стекла. Я не знала, хорошо это или плохо. То, что он принимал ситуацию с достоинством, радовало, но и смотреть на него было больно. Ведь если ему не о чем было жалеть, так ли хороша была его жизнь? Неужели не было ничего и никого, ради кого он мог бы попытаться задержатся? Не быть таким, как сейчас, словно застывшем на пороге. Будто, кроме того, что эта последняя дверь откроется, ему нечего было больше ждать.

Я не могла с ним поговорить об этом. Все видела, понимала, но — не могла! Мы так давно не виделись. Изменились, много пережили, да и расстались не самым лучшим образом. Все было не просто… Я и не ждала, что он поделится со мной тем, что было в глубине души. Наверняка было! Стоило порадоваться хотя бы тому, что эта встреча состоялась. И у нас еще есть время, нужно просто немного подождать, и мы все между собой выясним. Я хотела на это надеяться.

Я настолько погрузилась в свои проблемы, что совсем забыла о своих обязательствах! Такое со мной впервые произошло. Чтобы не случалось, работа всегда была для меня на первом месте! Ли Шуо заметил быстро моё нервозное состояние. Как ни старалась, я не могла сосредоточиться на том, что от меня требовалось. И я… самым позорным образом расплакалась перед ним. Никто этого не видел, он устроил перерыв, и мы вдвоем пошли выпить кофе.

— Роу! У вас что-то случилось? — он, кажется, даже испугался немного.

Я и сама была напугана. «Не в себе», точнее и не скажешь. Такие проявления эмоций и перед чужим, по сути, человеком совсем не в моем стиле. Я убежала в туалет, где постаралась успокоиться. Потом долго извинялась перед фотографом, коротко, без лишних деталей, обрисовав ситуацию.

— Я могу чем-то помочь?

Я безнадежно вздохнула и покачала головой. Мне было еще и очень стыдно, что я вывалила на него свои проблемы. А потом еще больше, потому что после небольшого раздумья он сам предложил мне пересмотреть график съемок, чтобы освободить мне больше времени. Как я могла его просить о таком? Ведь я сама настаивала на сокращении сроков максимальных? И никто не был виноват в том, что обстоятельства мои так изменились.

— Вы не сможете работать в таком состоянии. И вы же знаете, что для меня такой ритм тоже не слишком удобен. Так почему бы не пойти навстречу друг другу?

Я просто не знала, что сказать.

Мой отъезд отложился на не определенное время. Собственно, моё присутствие действительно не так уж и требовалось для того, чтобы ресторан работал, это просто мой перфекционизм и страхи во мне, наперекор всему, утверждали обратное. Сейчас, даже если дела мои пошли бы из рук вон плохо, это не заставило бы меня вернуться. Я просто не могла. Вопрос денег в этой ситуации я даже не рассматривала. Я знала, что такое бедность. Ничего приятного в этом не было, но и смертельного тоже. Я смогу выжить. Если понадобится, найду новую работу, снова поднимусь на ноги. Это меня не пугало. Скорее та призрачная стабильность, что появилась, была для меня не привычна. «Призрачная» для меня. Может быть, я слишком осторожна была и сама себе не давала поверить, что все, наконец, наладилось. Мне гораздо проще было думать, что я буду делать, если мой бизнес прогорит. Работу я найду, мой самый ценный «багаж» — мой профессионализм, признание, опыт — никуда не денутся. Даже при самом плохом развитии событий это будет иметь ценность. Мой гипотетический провал ничего бы не поменял. Бизнес есть бизнес. И большая доля удачи, стечения обстоятельств непредвиденные, могли подкосить кого угодно. Это прекрасно понимали люди, которые работали в этой сфере.