— Иван Иванович, — укорила его Алла Дмитриевна.

— Вы подумайте, голубушка, подумайте. Мало того что артефакт придется передать… как это теперь называется? В качестве вещественного доказательства? Так и злодею получится предъявить только кражу, не более. Да и откажется он разговаривать с полицией, ну что там понимают в тонких материях. Да и подельник останется в университете, будет ходить кругами вокруг девицы Рябовой, продолжит вынашивать коварные планы.

— О господи, — Алла Дмитриевна устало потерла лицо руками. — И что теперь?

— Теперь Васенька глаз с нашего злодея не спустит, — заверил всех Вечный Страж. — Куда проще следить за кем-то, когда знаешь, за кем. А я тихонечко, мягонько расплету этот клубочек. Доберусь до самой сути.

Да ведь ему нравится все это, осенило Машу. Вечный Страж соскучился по охоте и приключениям, надоело ему пребывать в спячке. И теперь он ни за что не станет ускоряться — спешить этому существу некуда, у него все время мира в кармане.

— Ну нам-то вы почему не говорите, кто он такой? — обиженно буркнул Власов. — Мы же свои! Родные почти.

— Потому что, — резко бросила Маша, вставая, — этот ваш так называемый страж еще не решил, стоит ли вообще меня спасать. А то вдруг его весы перекосит не в ту сторону.

Не глядя ни на кого, она вышла из кабинета.

Наум Абдуллович, секретарь ректора, сонно подскочил на месте, когда дверь хлопнула слишком громко.

— Зинка, зар-р-раза! — завопил он, протер глаза и тут же разворчался: — Ну что же вы, милочка, так неаккуратно. Дверь надо тянуть плавно и закрывать нежно, казенное же имущество!

— Простите, — немедленно смутилась Маша.

За ней в приемную вышел молчаливый Плугов и предложил:

— Прогуляемся?

Маша кивнула. Они спустились вниз, миновали заставленный фикусами холл и вышли на улицу. Притормозили под навесом, удрученные проливным дождем. В нескольких шагах впереди стояла завхоз Зиночка под зонтом, любуясь на непогоду.

— Ух, да вы же промокнете! — восторженно сказала она. — А может, даже простудитесь!

— Зиночка Рустемовна, вы уж дайте нам полчасика, — мирно попросил Плугов.

Она помедлила, а потом пожала плечами и принялась складывать зонтик. Ливень мгновенно закончился.

— И помните, Плугов, — веско обронила она, — что я внимательно слежу за вами с Власовым. Еще раз сунетесь в женскую общагу — я вам все причиндалы оторву!

— Ага, — согласился он, спустился на пару ступенек и оглянулся на Машу — мол, и долго ты будешь там стоять.

Она послушно пошла за ним, низко опустив голову и огибая лужи. Разговаривать не хотелось, и Плугов казался идеальной компанией — он тоже был не мастак по части трепотни. Не то что его белобрысый дружок Власов.

— Говори, — вдруг коротко предложил Плугов, и будто вентиль кто-то повернул.

Вцепившись в его локоть, Маша зачастила быстро и сбивчиво:

— Ты понимаешь, на что намекал этот Страж? Он же почти прямым текстом заявил про допустимую оправданность жертвы. Я — жертва! Моя смерть может быть оправдана какими-то там весами. Что это значит? Я чудовище? Принесу такие страшные беды, что проще меня прихлопнуть заранее? Он вообще на чьей стороне? И кому теперь доверять? Никому? Как? Когда вы, ради всего святого, пытались забраться в женскую общагу? Зачем?

— Проверить, как работает Зиночкина защита, — пожал плечами Плугов. — Работает. Мы даже не все чары просекли, но наговоры — это и не наша стезя. Что касается менталистики, то там такая точечная настройка под каждого человека, кому обеспечен доступ, что Власов едва не разревелся от зависти. Зиночка гений.