– И как? Успешно? – стараюсь быть милой, хотя с большим удовольствием предпочла бы отправиться домой. Подальше от прошлого, о котором предпочитаю забыть. Если четыре года назад Гоша разбил мое сердце, то сейчас он сделал кое-что пострашнее — вконец уничтожил мое самолюбие, доказав, что я не вхожу в число тех женщин, которых пусть и не любят, но хотя бы не забывают. И я пока не решаюсь ответить, что ранило меня больше…

– Нет, – смеется, бегло взглянув на Громова, и шепотом добавляет. – Зато покорила его. А это уже неплохое начало. А у вас с Лисицким серьезно?

– Что? – я давлюсь шампанским, и теперь судорожно хватаю воздух, ощущая, как пузырьки напитка неприятно щекочут нос. – Мы просто работаем вместе.

– Конечно, – заговорщецки подмигивает, словно мы объединены общей тайной. – Не мое дело. Но лучше сразу все проясним, на мою территорию не лезь.

Яна продолжает любезно улыбаться, даже снимает пылинку с моего плеча, словно мы добрые приятельницы, и это не она только что огорошила меня странным предупреждением, не предвещающим мне ничего хорошего, если вы успели заметить, насколько острые ногти у этой дамы.

– Без обид, ладно? Просто я сразу заметила, как ты на него смотришь. Красив, я все понимаю, но делиться не люблю.

– Я… – не знаю, что и сказать, растерянно хлопая глазами.

– Да ладно. Не оправдывайся, ты не первая, кто так реагирует на Громова. Просто не хочу, чтобы это стояло между нами. Лучше к Славке присмотрись, он, кажется, непрочь, чтобы ваши отношения перестали быть деловыми, – девушка делает небольшой глоток игристого вина, и посылает воздушный поцелуй своему мужчине.

– Все не так. Просто мы пересекались с ним в университете и…

– Правда? – обрывает меня на полуслове, облегченно выдохнув. – Игорь, почему не сказал, что знаком с помощницей Славы?

Теперь мне хочется убежать, чтобы не чувствовать на себе этих вопрошающих взглядов и явного удивления на лице моего виртуального друга. Надеюсь, что у меня получается вполне естественно улыбнуться Громову, и прежде чем он бросит свое «разве?» беспечно пояснить:

– Лиза Волкова. Человек-копчик и самая странная лжефанатка твоей мамы…

– Он вас узнал?

– Не сразу, – тру висок, чувствуя, как начинает болеть голова. – Какая разница? Нам не хватит эфира, если сейчас мы начнем останавливаться на всех подробностях моей жизни. Нельзя ли сразу перейти к сути проблемы?

Я завожусь. Терпеть не могу, когда заставляют топтаться на одном месте, и почему-то сейчас вспоминаю, что именно из-за этого не раз выводила из себя Лисицкого. Требовала поскорее завалить меня делами, уверенная, что мне под силу любое его поручение, лишь бы не сидеть в душной приемной.

– Оставим все эти сантименты? Потому что лично для меня, это уже не имеет никого значения. Узнал или нет, факт налицо, – перебираю в воздухе пальцами, демонстрируя обручальное кольцо, которое давно переодела на левую руку.

– Я думаю, всем бы хотелось знать, как все начиналось, – все-таки не собирается сдаваться Филипп, явно не придя в восторг от моей вспышки.

– Начало не так важно, важен конец.

– И тем не менее мы хотим докопаться до сути. В чем причина разрыва и что вы такого сделали, что ваш супруг усилил охрану у собственного дома?

– Я? – мой голос срывается, и я уже чувствую, как непрошенные слезы все же стекают по щекам. Против моей воли, ведь я поклялась самой себе, никогда больше не доставлять удовольствия Громову подобным зрелищем.

– Я его любила. Любила так, что забывала о себе. Дала ему понять, что никуда не денусь, но внезапно решила нарушить правила. За это он отобрал моих детей! Девочек, которым неделю назад исполнился год! Только я не видела, как они задували свечи, как разворачивали подарки и… я даже не знаю, сделали ли они первые шаги и кого теперь зовут мамой! Таню? Или, может быть, мой муж уже давно закрутил интрижку с кем-то другим. Вот что для меня важно! Я пришла не для того, чтобы утирать платком слезы из-за потери мужчины, который на самом деле того не стоит. Я пришла за помощью, потому что понятия не имею, куда он увез дочерей, и как долго его юрист будет затягивать процесс, тем самым отдаляя мою встречу с ними. А что важно вам? – смотрю на скучающих зрителей, немного оживившихся при звуках моего сломленного голоса. – Важно, как скоро он меня заметил? Вам это нужно, чтобы я рассказала, как сумела его влюбить? Никак, ясно? Мой супруг любил лишь одну женщину, и, к моему несчастью, ею была не я.