— Привет. — немного смущенно поздоровалась я, заходя за барную стойку. Парни одновременно повернулись и как–то лукаво на меня взглянули.

— Hola, Emi! — растекся в широченной улыбке Марко. — Как настроение?

— Хорошее, спасибо. У тебя, судя по всем тридцати двум, которые отчетливо видно даже с расстояния пары метров, тоже неплохо? — он заразительно расхохотался, и кивнул головой.

— У меня просто обалденное!

Андрес же все это время смотрел на меня с легкой улыбкой на губах и хитрым прищуром. В памяти вспыхнул этот его взгляд вчера ночью, возле дома Эльвиры и те ощущения, которые он оставил после себя, и по моему телу неожиданно пробежала волна мурашек. Смутившись, я присела на корточки, и закинула в нижнюю полку рюкзачок. Достала оттуда свой фартук и встав, уже собиралась его завязать, когда легкую ткань у меня бесцеремонно отобрали.

— Эй! — возмутилась я, вскинув голову на Андреса.

— Не рычи! — мягко ответил он, закидывая фартук обратно в полку и доставая оттуда рюкзак. — Надеюсь, ты не против потом поработать несколько дней подряд, — прозвучало как утверждение, а не вопрос.

Взяв меня за руку, Андрес пошел к выходу, кивнув перед этим Марко. Я только и успела недоуменно обернуться на бармена, а тот помахал мне рукой и заговорщицки подмигнул. Что, вообще, происходит? И куда мы идем? А как же работа? Хотя, если Андрес будет так продолжать держать меня за руку, то мне абсолютно все–равно куда он меня тащит, лишь бы тащил. Я согласна даже на пешую прогулку до Доминики. И пофиг, что до нее пешком идти сутки, главное, пусть не отпускает!

Но он отпустил... Мы вышли из ресторана, подошли к рядом припаркованной машине и, пикнув сигнализацией, Андрес открыл для меня пассажирскую дверь. Я в счастливом тумане, ничего не спрашивая, влезла внутрь, и только потом, наблюдая за тем, как он обходит довольно таки габаритный серебристый джип задала себе вопрос о том, чей он.

— Это твоя машина? — спросила с сомнением, оглядывая кожаную обивку внутри салона. Идеально ровная, без единой царапины, она действительно подходила такому педанту, как Андрес. Он, внутри такой машины, выглядел богатеньким папенькиным сынком, у которого денег столько, сколько не видел президент Африки за всю свою жизнь.

— Ты думаешь, у меня есть бабки на такую тачку? — со смешком ответил Андрес, выруливая на разбитую дорогу.

— Не знаю. Не похоже, чтоб были, — признала я.

— Да уж. Самому бы хотелось, но максимум, что я могу себе позволить — это старенький фольц. Хотя, и того не позволяю.

— Тогда чья она? — поинтересовалась я, проведя пальцем по черной блестящей торпеде, на которой одиноко красовалась фигурка ястреба, сделанная под золото.

— Ишь, какая любопытная! Много знать — опасно для хороших девочек.

— А для плохих, значит, нет? — вздернула бровь я.

— Плохие знают, как надо выпутываться из опасной ситуации. Точнее, каким местом. — добавил он, а я только глаза закатила. Почему у мужчин все всегда сводится к тому самому месту?

— Благородный хищник, — кивнула я на статуэтку птицы, меняя тему. Обсуждать стратегические места девушек, мне как–то не хотелось.

— Хм, спасибо, не думал, что ты обо мне такого высокого мнения! — ухмыльнулся этот зазнайка, выворачивая машину к воротам Ла Перлы.

— Эмм, я вообще–то про ястреба говорю!

— Да лааадно, так и скажи, мысли вслух вырвались, а то отмазываться начинаешь, — бросил на меня беглый взгляд полный смешинок, и я рассмеялась. Какой же он задорный сегодня, и улыбается постоянно, как обычный мальчишка, у которого за спиной нет постоянной работы и семьи. У меня даже руки зачесались — так захотелось протянуть их и погладить по щетине, чтобы снова на меня смотрел, а не на злополучную дорогу, отвлекающую его внимание.