— Te deseo tanto, que me duele, Emilia! — и хоть я ни слова не поняла, но в его «Эмилия» столько неприкрытого желания, что я готова взвыть от потребности прикоснуться к нему...

*Te deseo tanto, que me duele (Я хочу тебя до боли — перевод с исп.)

10. Глава 10

Каждая клетка моего тела накалена до предела... Я даже дышать боюсь, потому что каждый легкий вдох приподнимает мою грудную клетку, заставляя прижиматься через чур чувствительной грудью к Андресу. А он не спешит. Изводит меня прерывистым дыханием на ухо... Испанским словами, произнесенными хриплым голосом в мою шею, в то время, как мои собственные дрожащие ладони упираются в его стальные мышцы, ловя каждый хаотичный удар сердца. Его большой палец осторожно выводит по моему предплечью незамысловатые узоры, выжигая кожу в тех местах где касается... Он хочет поцеловать, я чувствую это на всех возможных уровнях, но что–то его останавливает... То скользнет едва ощутимо губами по скуле, вырывая из меня еле слышный предательский стон, а потом отстранится, прищурившись глядя в глаза… Боже, это самая настоящая пытка… Быть настолько близко к человеку, которого хочешь до дрожи в коленях, и сомневаться в том, чего именно хочет он сам.

Не знаю, сколько мы так стояли, может вечность, а может всего минуту, но справа вдруг послышалось неуверенное покашливание, разрушившее всю магию мгновения.

— Извините, — виновато пробубнила Эля, почти что на цыпочках приближаясь к нам. — Но мне очень срочно нужно в туалет. Я сейчас быстро проскользну мимо вас, вы меня и не заметите! — и она действительно очень быстро открыла дверь позади нас и исчезла в темноте, тихонько прикрыв ее за собой. Андрес невесело усмехнулся, и шумно выдохнув, уперся своим лбом в мой.

— Интересно, она сейчас наблюдает за нами в окне?

— Еще нет. Сходит в туалет и примерно через минуту прилипнет к стеклу, — ответила я с улыбкой, продолжая наслаждаться его близостью. Уверена, если бы Эльвире действительно сильно не приспичило, она бы дождалась того самого момента, когда бы мы поцеловались. Ни за что бы такое не пропустила. Если бы мы вообще сегодня поцеловались…

Андрес тихо рассмеялся и нехотя отстранился.

— Тогда разочаруем ее. Никаких зрелищ сегодня.

— Согласна. Это будет ее наказание, — так же нехотя согласилась я. — Спокойной ночи, Андрес!

— Buenos nochos, Emilia! — поднял руку и нежно провел большим пальцем по моим губам. Развернулся и ушел, оставляя меня наедине с полыхающими чувствами внутри. Очень хотелось надеяться, что его эмоции сейчас находятся в таком же раздрае, как и мои…

В следующую секунду дверь распахнулась, и на улицу высунулась кучерявая голова Эли. Все же она реально торчала у окна, любопытная обезьянка.

— Ну, держись, — угрожающе прошептала я, — твоя смерть будет медленной и изощренной!!! — та взвизгнула и исчезла в темноте.

— Нельзя!!! Abuelita спит. Разбудишь!!! — зашипела она, ретируясь к дальней стене, когда я вошла внутрь. Тихо прикрыла дверь, и, подсветив фонариком, направилась в ее сторону, стараясь не наступать на скрипучие доски.

— Ты испортила мне вечер, булочка! Ты хоть представляешь, как долго я этого ждала? — конечно, я не злилась на нее, но отомстить точно надо. Я, правда, еще не придумала как. Вот дойду до нее и решу.

— Стой на месте, а то буду кричать! — угрожала она, схватив со стола салфетку и вооружившись ею. Та нелепо свисала с ее кулачка, но, кажется, подруга была уверена, что это смертельное оружие.

— Не будешь! Сама сказала, abuelita спит. Ты же не разбудишь любимую бабушку!