Дрожащими руками подобрала стационарную трубку с паркета, чудом не разбившуюся о стол при ударе, и спросила:

– Что с мамой?

– Ей стало хуже и сейчас она проходит обследование. Поэтому…

Раздался звонок, и я мгновенно нажала ответ, отходя в сторону, не желая, чтобы отец присутствовал при разговоре.

Разговор с врачом помню смутно. Мужчина сказал, что сейчас состояние матери в принципе нормальное, если учитывать ее заболевание, но они не исключают наступление четвертой стадии рака головного мозга.

«Как так? Что значит, не исключают, когда состояние нормальное???»

После последней фразы, я слышала через слово, мозг отказывался принимать поступающую информацию. Очевидно, Ричард Булл понял мое состояние, и около пяти раз, повторил, что маме проводят необходимые обследования, а потом они мне лично позвонят и все расскажут. Врач даже попытался утешить, выразившись, что, скорее всего, мне не стоит волноваться по этому поводу, и это только стандартные процедуры.

Дальше я уже не слушала, вернее не понимала слов. В голове шумело, звенело, и к горлу подступала тошнота. Добрела до ванной на первом этаже и, закрывшись, уселась на ледяной кафель, горько разревевшись. Была опустошена и раздавлена.

Смогла встать только через полтора часа, смутно осознавая, что на две первые пары я точно опоздала. Еще полчаса маялась, наворачивая круги в своей комнате, не зная, за что схватится. Все валилось из рук, падало, отчего я сильнее чувствовала себя никчемной развалюхой.

Села на кровать и попыталась успокоиться. Понимала, что так нельзя. Нужно взять себя в руки и идти в университет. Отучиться, взять конспекты у девочек и все переписать в библиотеке. А потом… пойти домой… спать... Нет, в парк.

Жизнь не стоит на месте. Все будет хорошо. Я верю. Очень верю. Насколько можно верить! Пусть сейчас трудности, но нельзя доводить себя до никчемного состояния, когда еще есть шанс и все может быть хорошо. Мама жива, и это самое главное. А я… постараюсь ее не подводить. Она знает, что я справлюсь без нее, значит… надо встать, перебороть себя и идти вперед. Верить и ждать.

Вытерла слезы рукой и, схватив сумку, пошла на занятия. Пусть и на две пары. Я должна себя чем-то занять, загрузить и отвлечь.

***

Сижу на лавочке, и смотрю на время. Пять минут шестого. Вроде как опаздываю на встречу с Айсбергом. Нужно встать и выйти за пределы парка, а я тут, думаю. Нет, я не боюсь, только легкий мандраж, от осознания того, к чему приведет мое решение.

Всегда считала, что к сексу нужно подходить постепенно, а Айсберг, не будет ждать, пока я немного привыкну к нему, сразу перейдет к делу, и от этого почему-то неприятно и страшно. Неужели нельзя быть помягче… хотя ему-то что?! Лишь бы отдалась, да бревном не лежала. А я… ведь для меня это первый раз, который должен быть неповторимым.

Конечно, у меня совершенно нет желания лишиться девственности с Захаром. Если быть честной, такое желание вообще отсутствует, но торопиться и бегом прыгать в постель к незнакомцу… вызывает грусть и разочарование.

Неужели я достойна только животной страсти? Ни цветов, ни кино… Покаталась и быстренько расплатилась телом. Отвратительно, но необходимо.

Знаю, что придираюсь. Что мне и не нужно романтики, ведь муж-то у меня почти есть, а кто согласится ухаживать за девушкой, которая скоро выйдет замуж? Да и какой кавалер пойдет против влиятельных Вигорских, чтобы спать с невестой Захара?

Айсберг – самый отличный вариант. Даже если он и узнает кто я такая, в чем я сомневаюсь, то ему будет плевать. Наглый байкер, которому нет дела ни до кого и ни до чего. Женщины для него – ничто, так, для удовлетворения похоти. И я… теперь… очередная.