– А ну, брысь отсюда! – на ходу крикнул Женька, запрыгивая в старый добрый автобот с подвесным «Ветерком».

Мелюзга брызнула врассыпную, мы запрыгнули на борт, и через минуту уже мчались в сторону одинокого судёнышка, распугивая купающихся воплями в рупор, который лежал тут же, под лавкой.

– Граждане отдыхающие! Пропустите спасательный катер! Идёт спасательная операция! Посторр-р-ронись!

Ещё никогда я не ощущал себя таким беспомощным в моменте. Наша база – закрытая территория, и когда мы уходим в море, нам не приходится пробиваться сквозь толпу на воде. Ещё один момент, который стоит ввести за правило в этом времени.

Мы довольно быстро домчались к месту предполагаемого преступления, заглушили мотор и медленно подошли к судну. Лодка действительно оказалась пустой: ни внутри, ни снаружи никого не наблюдалось.

– Слышь, Лёха, – почему-то испуганным шёпотом окликнул меня Женька.

– Чего? Видишь кого-то? – откликнулся я, осматривая поверхность воды.

– Нет. Лёх, а, Лёх, это ж лодка Сидора Кузьмича…

– Кого? Что?! – я оглянулся на Жеку.

Напарник смотрел на меня круглыми глазами.

– Его, я номер узнал. Его личная, – ответил друг и часто закивал головой, словно боясь, что не поверю.

– Уверен?

– Точно тебе говорю… Там вон и фуражка его… Валяется… Кажется… – сиплым голосом отозвался Жека.

– Где?

– Да вон под скамейкой, – Женька, не сводя с меня круглых глаз, мотнул головой в сторону лодки.

В этот самый момент судно вальяжно качнулось на волнах, и из-под лавки выкатилась белоснежная морская форменная кепка, которую Кузьмич практически никогда не снимал.

– Твою ж каракатицу, – выдохнул Жека, высказав наши общие мысли: фуражка оказалась испачканной чем-то бурым.

– Я за ним, – стаскивая майку, крикнул я напарнику, который застыл с остекленевшим взглядом. – Рация есть?

– А? Что? – студент поднял на меня ошалелый взгляд.

– Сиди здесь, если есть рация – вызывай милицию на берегу.

– Нету рации… – моргнул Жека.

– Евгений! Приди в себя, держи лодку! Я пошёл! – теряя драгоценные секунды на инструктаж, громко и чётко отдал я распоряжения и прыгнул за борт.

– Да, хорошо, – успел расслышать, прежде чем море сомкнулось над моей головой.

Почти час мы с Жекой попеременно ныряли, пытаясь отыскать или самого Сидора Кузьмича, или хоть какой-то намёк на то, что с ним случилось. Хотя море не любит делиться уликами. Наконец, смирившись с тем, что никого не найдём, мы забрались в автобот, взяли лодку Пруткова на абордаж и отправились к берегу.

Толпа встретила нас тревожными криками, возглавляла её всё также властная дама в гороховом купальнике. Женщина уже пришла в себя, и что-то увлечённо вещала отдыхающим, собравшимся вокруг неё, и молодому милиционеру. Парень тоже оказался старым знакомым, тем самым, который принял меня с пробитой головой и сдал на руки Кузьмичу.

– Здорово, сержант! – окликнул я Василия.

– Здравствуйте, – сдержанно кивнул Василий Чудной и продолжил терпеливо выслушивать красочный рассказ дамы в горох.

Мы причалили, вытащили лодку Кузьмича на песок, разогнали пацанят, которые тут же кинулись её рассматривать, и подошли к Чудному.

– Вот, – я протянул Василию фуражку. – Больше ничего не нашли.

Главная свидетельница громогласно охнула, драматично воскликнула «Убили!», и попыталась упасть на руки к своему супругу. Но опытный муж чуть отступил в сторону, и дородная супружница, которая прежде чем упасть, разведала остановку, резко перехотела в обморок.

– Свидетелей попрошу остаться! – строго оглядев застывшую в потрясённом молчании толпу, строго велел страж порядка.