Кое-как добралась до ванной комнаты, забралась под обжигающие струи воды, и долго-долго стояла, облокотившись на стену и с трудом удерживая себя в вертикальном положение. Чашка кофе, кусочек сыра — всё, что смогла запихнуть в себя под строгим взглядом подруги, а потом мы поехали туда, где я совсем недавно была счастлива.

— Тварь! Ну какая тварь! — орала Машка, выдирая из ушей разлучницы мои серьги и сгребая в кулак цепочку с кулоном.

Фамильные украшения мне достались от мамы, ей от бабушки, а той от свекрови. И так больше десяти поколений передавали резную шкатулку по женской линии, храня её на протяжение многих лет. Правда, во время блокады коробочка сильно поредела, спася от смерти большую семью. На дне остались резные серьги с опалами, цепочка сложного плетения, кулон с бриллиантовой россыпью и кольцо с изумрудом. Оно, скорее всего, оказалось не по размеру Элеоноре, судя по отсутствию на пальцах.

— Сука! Шкуру сниму и патлы повыдёргиваю! — раздухарилась подруга, впечатывая с грохотом тощую тушку в стену. — Мало того, что чужого мужика увела, так ещё на Настькины украшения позарилась!

Этот самый мужик прятался в туалете, побоявшись вступить в схватку с Марией. Горнова в гневе могла разорвать медведя одними зубами. Так говорили учителя и одноклассники в школе, этим любил ездить по моим мягкости и бесхарактерности отец. Я и сейчас тихо стояла, вжавшись в дверь, и смотрела, как Машка повалила девицу на пол и добивала её ногами.

Рядом лежали две спортивные сумки с моим скромным скарбом и ашановский пакет с предметами личной гигиены. Ярко-розовая мочалка сиротливо валялась на коврике, выпав из прорвавшейся дырки. Ноутбука, принтера, микрофона с наушниками и шкатулки я здесь не увидела.

К разрывающей боли добавились тошнота и брезгливость. Семён оказался не только гулящим кобелём, но ещё и мелочным ушлёпком, решившим урвать и совместно нажитое имущество, и моё личное. Наверное, не будь со мной Машки, махнула бы я рукой и ушла с собранными Сёмой сумками, оставив дорогие мне вещи им. И шкатулку с украшениями, и технику, подаренную отцом на окончание института.

Всё это Мария собирала во внутренностях квартиры, пока Элеонора стонала после побоев и грозилась засудить нас. Выпихнув меня на лестницу, Горнова склонилась к ней и что-то втолковала, воспользовавшись некультурным лексиконом, с удовлетворением пнув ещё раз.

Заявления в полицию не последовало, а сообщение от Сёмы пришло на следующий день. В нём было время похода в ЗАГС и требование оставить подругу дома.

Три года назад в белоснежное здание с мраморными колоннами я заходила в красивом платье и с букетом невесты, сейчас в растянутой футболке и в потёртых джинсах. Тогда я с надеждой шла навстречу счастливому будущему, сейчас ступала по осколкам разбитой вдребезги жизни. Тогда нас встречал торжественный зал, сейчас мы сидели в тесной комнатке, заставленной пыльными папками.

— Раздел имущества через суд, — не глядя на нас отчеканила дородная женщина в строгом костюме. — Если не передумаете, за расторжением приходите через месяц.

— Нельзя как-нибудь побыстрее? — елозил на потёртом стуле Семён. — Если надо, то я могу доплатить.

Точно, Караваев без денег не остался. Свою зарплату он никогда мне не отдавал, а всё, заработанное мной, лежало в верхнем ящике комода. Я ушла без них, вывалившись в невменяемом состояние из квартиры.

— Нельзя, — рявкнула дама, оторвавшись от монитора. Она с неприязнью посмотрела на Караваева, прошлась понимающим взглядом по мне и растянула накрашенные красной помадой губы в оскале, чётко цедя каждое слово: — По закону развод осуществляется через месяц после подачи заявления. Если за это время окажется, что ваша супруга беременная, придётся ждать до родов, а там только через суд.