— Он, что, слепой? — сначала спросила, потом глянула.

«Мальчик» уже вступал в подростковый возраст. Худющий-то какой. Черный костюм висел на нем, как на вешалке. С лица недобро зыркали глаза — как два драгоценных камня, неспокойных, все время менявших цвет. То это рубины, то изумруды, то холодные серые алмазы. Неудивительно, если он с такими глазищами видит так себе.

— Это демиург. Потомок первых царей. Тех самых, что заключили великое пламя в Бездну. Создали для него огромный сосуд и заставили служить мирам. Без них оно бы постепенно поглотило все живое. Сложно сказать, кем они были на самом деле. То ли всесильными богами, то ли частью огня, получившей сознание и слепившей себе тело.

Демиург, определенно, не внушал симпатии. По виду, он ненавидел всех окружающих разом. Крутил головой на длинной шее во все стороны и ступал по земле так, словно каждый шаг его пачкал и тем самым мучил.

— Я все равно не понимаю. Что мне с ним делать? Противный, злой. Да и вряд ли я ему понравлюсь.

— Твоя сила дана, чтобы уравновесить его энергию, — вздохнула мама. Может, Вивьен показалось, но она тоже разглядывала парня с сомнением в глазах. — Он силен, но совсем иначе. Как хаос, как древнее пламя. Тебе надо проследить, чтобы все с ним было хорошо. Он не умеет любить, не умеет договариваться. Опасен для себя самого. Его надо направить. Для его же пользы.

— Тьфу, напасть, — в какой-то момент Вивьен захотелось замолчать и закрыть глаза. Не видеть это недоразумение, которое вышагивало в сопровождении как минимум пяти демонов-воинов из первой когорты. Важная шишка.

— Ты его проводник. Его паладин. И как бы вы оба к этому ни относились, ваш союз закреплен кровью. Ты будешь нести ему благо, хочет он этого или нет. Когда ты увидишь его вживую, то примешь свое служение. Мы так устроены, — вздохнула мама. — Я лишь позаботилась, чтобы это не произошло слишком рано, когда ты еще не окрепла. Меня нет с тобой рядом, чтобы поддержать и направить.

— Я никогда не смирюсь, я свободная демоница… Постой, а есть какой-то момент, после которого моя… эмммм… миссия подойдет к концу? То есть я принесу ему пользу, и мы друг друга больше не увидим?

— Вивьен, ты неисправима. Настоящая Ускользающая, — рассмеялась мама. И ее смех обнял Вивьен, как теплая волна. — Как я рада, что наш род продолжает такая талантливая и толковая девочка. Если этот… этот потомок царей встретит свою пару, продолжит род, в его сердце наступит покой, то, как я предполагаю, ты выполнишь свой долг. Вот только Ускользающие будут служить царям до тех пор, пока либо их род, либо наш не оборвется.

Девушка попробовала вспомнить, ругала ли ее мама хоть раз. Похоже, что нет, только хвалила. И выход вроде бы есть, хотя маловероятно, что этого доходягу удастся кому-то пристроить.

— Ну-ну. Выше нос. На самом деле в каждой сказке есть тот, кто делает за главного героя всю черную работу, а слава достается совсем не ему. Помнишь Аладдина, Золушку, Дон Кихота, десятки других? Мы же Ускользающие. Все получится.

Комната начала расплываться, мама вслед за ней.

— Подожди, стой! — закричала Вивьен. — Мы еще увидимся, ты жива?

Белокурая леди, с тем же оттенком волос, что и у нее, кивнула исчезая.

Вивьен показалось, что она запуталась в какой-то сети. Начала вырываться и проснулась. Оказалось, что девушка успела завернуться в простыню, да еще поверх халата, и это сковывало движения. На оба запястья словно поставили ведра с горячим углем и снять забыли.

Когда она засыпала, то было так хорошо, так спокойно. Сейчас же явно что-то не то. Ого. Все потому, что в комнате она не одна. Или почти не одна. Не переступая порог, вдоль которого до сих пор мигали остатки ее защитной системы, на нее взирал тот самый брутальный красавец, которого сегодня наблюдала в зеркале.