— Да ладно! — Ленка подавилась коктейлем, закашлялась.
— Ты чего? — я заботливо постучала по спине, проследила за её взглядом и почувствовала, что тоже готова подавиться. Всем и сразу. В нескольких столиках от нас сидел Кирилл собственной персоной.
— Сиди! — едва успела Ленку схватить.
— Что «сиди»? — зашипела она. — Эта тварь на твои деньги гуляет как ни в чём не бывало, а ты промолчишь?
— У него наверняка эти деньги давно закончились. Но, — я сузила глаза, — пусть не думает, что так легко отделается.
Внутри плескались два Негрони: джин для храбрости, кампари для уверенности в своей правоте и вермут для острословия. Рядом с Кириллом сидела миловидная девушка, небось, ей тоже теперь льёт, какой замечательный. Ничего, сейчас я по их уютному мирку пройдусь.
— Если соберёшься той девице волосы выдёргивать, меня позови, — азартно сказала Ленка.
— Да при чём тут она. Мы в любом случае уже расстались, у меня к ней никаких претензий нет. А вот к Кириллу…
— Киг-гя, — закартавила Ленка, хихикнув. — Иди, если что, я рядом.
Пошла. Пусть окружающие что хотят обо мне думают, но деньги, что до сих пор отчаянно нужны, иначе не вернуть.
— Привет, Кирилл! Давно вернулся? — остановилась перед столиком, широко улыбаясь. А у него улыбка с лица мигом слетела. Он предостерегающе посмотрел на меня, словно просил, чтобы молчала. А вот хрен тебе! Положив ладонь на столик, я склонилась к нему и низко пропела: — Где деньги, гадёныш?
— Вик, — начал было он, когда прямо за спиной прозвучал голос, который я меньше всего планировала сегодня услышать:
— Виктория Максимовна, вам помочь?

12. Глава 12

К офису Боровецкого я подъехал за полчаса до назначенного времени, но это было к лучшему: успокоиться, собраться, выдохнуть. Он сказал, новости хорошие для меня, тут бы вообще не нервничать, но маховик нервов уже пришёл в движение. За три года можно было отрастить носорожью кожу, однако во всём, что связано с Дианой, она у меня делается чувствительной, как у младенца. Надо избавиться от этого брака, чем скорее, тем лучше. Психолог утверждал, что Диана не отпускает мои мысли именно из-за того, что мы до сих пор женаты. Сейчас брак ощущался физически, словно что-то давит на плечи, не давая их расправить.
— У вашей жены нет своего адвоката, — начал Боровецкий после обмена приветствиями. — Пришлось нанять людей, чтобы занялись её поисками.
— Включите это в счёт расходов, — ответил я, сжимаясь внутри: издалека зашёл.
— Уже включил, — небрежно кивнул адвокат. — Так вот, последний раз вашу жену видели полгода назад в Сочи. Вместе с этим молодым человеком.
На стол легли несколько фотографий, и я взял их с невольным трепетом: как она теперь выглядит? Бумажные фотографии сто лет назад в руках держал, как в прошлое отбросило, когда мы с Дианой фотоальбом собирали.
Она не изменилась. Та же яркая рыжеволосая красавица, та же улыбка, знакомый жест, когда волосы поправляет… А на что я рассчитывал? Что постареет и подурнеет за три-то года
— И? — спросил равнодушно, откладывая фотографии. — Кто он ей?
— Этого выяснить не удалось. Может, друг, может, любовник. Если второе, это наш шанс доказать факт измены и выставить более жесткие условия развода.
— Факта её трехлетнего отсутствия в жизни дочери не достаточно?
— У вас же не только дочь есть, но и общее имущество.
— Мне её имущество ни к чему, уже говорил. А квартиру в Питере я за свои деньги покупал.
— Но в браке, — поднял палец Боровецкий. — Сами понимаете, она имеет право на половину. И на раздел ваших счетов.