Ленка скажет, что я на него запала, я, конечно, буду сопротивляться до последнего, но себе-то можно признаться — запала окончательно и бесповоротно. Что плохого может быть в лёгкой влюблённости? Одни плюсы: глаза загораются, хочется летать, настроение всегда отличное. Мне так не хватало лишней порции эндорфинов в крови, что даже ничего делать с этими чувствами не хотелось. Пусть будут. Отношения всё равно сейчас не нужны, не до них, а мечтать о ком-то, кто никогда не сбудется — почему нет? Это как по актёру вздыхать: посмотрел с ним новый фильм и на несколько дней счастлив.
Леви прыгнул на колени, вернув к реальности. Моргнув, я потёрла глаза, потянулась к кружке с чаем — остыл. Когда только успел? Вот уж действительно: размечталась. Хорошего понемножку, дел ещё невпроворот, но я не могла заставить себя свернуть фотографию. Позволила полюбоваться ещё немного. Может, спасибо сказать за то, что скандал раздувать не стал? Покосившись на часы, решила, что пять вечера — не поздно, и, не давая себе передумать, написала:
Виктор, спасибо за понимание! Такие родители редкость.
Бред. Ну бред же. Быстро стёрла, убрала телефон под подушку, чтобы не было соблазна. Ну нет, любоваться на несбыточное можно только издалека, нечего пытаться приблизить. К тому же, через неделю спектакль, в случае чего там спасибо и скажу. Если он приедет. Придет же, раз обещал? Рука сама потянулась к телефону: просто ленту проверить. Просто чат открыть. Родители обсуждали репетиции, кто-то кого-то консультировал по домашнему заданию: что первым рисовать — кружочки или квадратики. Мама Платона, обычно активная, молчала. Как он там? Хотя сомневаюсь, что плохо, а вот Настя… Вспомнились огромные глаза, заполненные обидой, и то, как она поджимала губы, сдерживая слёзы. Сильная девочка. Я ведь могу поинтересоваться, как она себя чувствует? Могу и должна.
Виктор, скажите, с Настей всё в порядке? Если она плохо себя чувствует, может завтра пропустить школу.
Отправить. Зажмурившись, я несколько раз ударила себя кулаком по лбу. Дура. Идиотка. Три недели знакомы, отец ученицы, куда я лезу? Сама же себе сказала — не связываться с такими никогда. Удалить срочно! Но под сообщением безжалостным приговором уже светились две голубые галочки. Прочитал. Меня бросило в жар, потом в холод. Слишком много нервов для одного дня. Шли минуты, никакого ответа. Тишина. Ну вот, точно решил, что навязываюсь.
Усидеть на месте уже не могла. Вскочила, начала расхаживать по квартире, попыталась занять себя учебным планом на октябрь, помогло на час, и то с трудом. Да что я вообще переживаю? Стандартный вопрос, ничего лишнего. Едва успокоилась, когда телефон зазвонил, да ещё так внезапно, что чуть со стула не рухнула. Всего лишь Ленка, а сердце в горле забилось.
— Ну что, красота моя, готова на выходные развеяться?
— Какой развеяться, Лен? У меня спектакль на носу. — Я вздохнула. Почему, когда что-то любишь, приходится жертвовать другим? Любишь работу? Забей на личную жизнь. Хочешь личную жизнь? Любимая работа с ней не увяжется. Как люди находят этот пресловутый баланс?
— И слышать ничего не хочу. Твои крысёныши по выходным родителям нервы треплют, а ты за эти два дня должна свой ресурс восстанавливать.
— Если бы это так работало…
— Работает, — отрезала Ленка. — У нас тут прорыв большой, скоро все газеты трубить будут. Идём с друзьями в караоке в субботу, ты с нами, отказ не принимается.
— Караоке, ты серьёзно? Хочешь, чтобы я всех посетителей распугала?
— Никого ты не распугаешь. Можешь не петь, если стыдно, хотя… — Ленка хмыкнула, — после пары бокалов сама будешь микрофон выдирать.