Эта же мама, к слову, изначально главную роль просила и обещала, что сын всё-всё выучит. Вот так мы и получили своего Балду. Снимать уже поздно, а текст он с горем пополам через абзац знает.
— Глупенький бес, куда ты полез, нести не можешь, а я ногами промеж…
Платон путался. Согласна, текст сложный, но выучить всего несколько фраз — за автора я читаю. Надо было настоять и ставить «Конька-горбунка», там хоть слова попроще. Но директор настоял, сказал: школа у нас элитная, детки все умные, тесты при поступлении прошли, значит, выучат. Самого бы его сюда отправить и пусть любуется…
— Глупый ты бес, куда ж ты за нами полез? И руками-то снести не смог, а я, смотри, снесу промеж ног, — раздалось в тишине. Платон зло посмотрел на Настю, покраснел и закричал:
— Заткнись! Заткнись! Это моя роль! Я знаю, как надо!
От этого визга я оторопела. Платон часто вёл себя агрессивно, но чтобы так орать… Секунда, и в Настю полетела книга и ударила ребром по лбу.
— Платон! — я подскочила со стула, бросилась к Насте. Сердце выскакивало, ладони заледенели: первое чп! На Настином лбу наливалась шишка, в глазах стояли слёзы.
— Платон, ты что творишь? — грозно спросила я, выпрямляясь. Он, надувшись, стоял на сцене, скрестив руки на груди, явно копируя чью-то позу.
— А нечего лезть туда, куда не просят, — заявил он. Я с тоской подумала, что он вообще не раскаивается, тут беседой не обойдёшься.
— Я сейчас отведу Настю к медсестре, а вы сидите тихо, — сказала, особо не надеясь на тишину. И что делать? Пополам разорваться? Позвонила Тамаре, тоже учительнице начальных классов. Может, она посидит с моими, если не ушла. Повезло.
— Что, уже дерутся? — Тамара работала здесь уже десять лет. Сходу оценив обстановку, отправила нас в медпункт, а сама прикрикнула на детей, призвав к порядку.
— Болит? — спросила я Настю, пока спускались. Она не проронила ни слезинки, но я видела, они плещутся в глазах, такие горькие, что хочется обнять и пожалеть.
— Нет, — соврала она.
— Я позвоню твоей няне, она заберёт домой.
— Софья Львовна до трёх занята, к врачу пошла. — Настя прерывисто вздохнула и прикусила губу.
— Тогда позвоню папе.
Мы уже дошли до медпункта.
— Папа работает.
— Ради тебя приедет. — Если честно, в это верилось слабо, но я вложила всю уверенность в слова, чтобы успокоить. Насте сейчас не моё утешение нужно, а кого-то близкого.
Пока медсестра ворковала, аккуратно щупая лоб, я вышла и набрала Голицына.
— Слушаю, — он ответил не сразу.
— Здравствуйте, Виктор. Простите, что отвлекаю, но вам надо срочно приехать в школу.
— Что случилось? — из делового голос моментально стал взволнованным.
— Ничего страшного. Точнее, дети немного повздорили и… — Я путалась, не зная, что сказать. Впервые за четыре года работы такое случилось, что сказать? — У Насти на лбу шишка, лучше забрать домой. Она сказала, что ваша няня…
— Да, у врача, — перебил он. — Скоро буду.
Надо же. Я с удивлением уставилась на телефон. Не думала, что так быстро отреагирует. Теперь второй звонок, маме Платона, и пусть между собой разбираются. Ох, кажется, сегодня я домой не скоро попаду…

10. Глава 10

Сдача «Изумруда» затягивалась, и я, хоть убей, не мог отделаться от мысли, что Глеб приложил к этому руку. Глупо, конечно, тем более сам с энергетиками встречался, но личную неприязнь никуда не деть. Двери ещё эти стеклянные, сидишь, как в аквариуме, и всё бы ничего, только Глеб постоянно перед глазами маячил. Смотрел на меня, как на девицу в Амстердаме, хотя шлюха из нас двоих он, не я…