— С Гришей? Ты это серьёзно? Я думала, что будешь против Кирилла.

— Я за твоё счастье, глупенькая моя! — он поцеловал племянницу в макушку. — Гриша — отличный парень и любит тебя, но по-своему. Он не виноват в том, что вырос таким. Генетика — наука сложная. Да ещё и окружение — мальчику не повезло родиться в семье, где верность и добродетель просто красивые слова. Никто не научил его верности. Человеческий детёныш, выросший в волчьей стае, чувствует себя волком и ведёт, как зверь.

— Ты знал?

— О чём? О том, что эти черты не присущи ему? Нет. Но я неплохо знаю чету Корсаковых, да и как-никак вращаюсь в этой среде. А у нас тоже не брезгуют слухами и сплетнями. Очень занимательно я тебе скажу, когда узнаёшь, какие скелеты прячутся в шкафах тех или иных вполне благополучных с виду семей.

Он погладил девушку по рассыпавшимся на спине волосам цвета воронова крыла.

— Что ты посоветуешь? — выдохнула Лера волнующий вопрос.

— Никого не слушай. Хочешь счастья — иди за сердцем.

— Ты имеешь в виду маму?

— И её, в том числе. Я люблю обоих и Гришу, и Кирилла. Они самородки. Знаю, что их ждёт великое будущее, но ни на какие богатства мира нельзя променять своё счастье. Это того не стоит. Так что я за тебя!

— Валерия! — раздался строгий оклик из коридорчика, отделяющего холл, ванную и гостевую комнату. — Где ты была? У Элеоноры паника, Гриша искал тебя всю ночь. Что за выходки? Такое поведение недопустимо для невесты…

— Мам! — перебила Лера. — Я не выйду замуж за Гришу, мы расстаёмся!

Женщина фыркнула.

— Вот ещё! Ты что, не понимаешь, что это невозможно?

— Мам! Он… кобель, — выдала девушка, краснея от признания.

— И что? — спокойно отреагировала мать. — Мужчинам свойственна полигамия. В каждой второй семье происходят измены, как с одной, так и с другой стороны. И только дуры устраивают из этого трагедию. Ты могла использовать эту слабость в собственных интересах. Да заодно и сама развлекаться без ущерба для собственной совести.

— Мама…

Девушка ошарашенно смотрела на мать. Она не предполагала за ней таких соображений.

— Но я так не хочу! Разве я недостойна того, чтобы меня любили, как единственную женщину?!

— Сказки! — уверенно парировала мать. — Рано или поздно мужчина побежит на сторону.

— Полина! Что ты несёшь? — встрял в перепалку Леонид Маркович. — Зачем равняешь всех под одну гребёнку? Есть и другие…

Мать Валерии захлопнула рот и зло уставилась на брата. Буравя взглядом, пыталась то ли испепелить, то ли стереть с лица земли. А потом гневно и вызывающе зашипела.

— Ну да! Есть полоумные идиоты типа тебя, называющие себя «однолюбами». Не слушай дядюшку: это сплошь мямли и бесхребетники. Ни один здравый человек не будет пускать слюни по непутёвой бабе.

Валерия почувствовала, как напрягся дядя. Видимо, сказанные в запале слова имели подоплёку, тайный смысл.

— Быстро марш в комнату, — гаркнула она на дочь. — А ты… — она гневно посмотрела на брата, — мог и получше следить за племянницей. Всё же она невеста, почти член семьи Корсаковых. А ты устроил в квартире дом свиданий.

— Я люблю другого, — Валерия попробовала достучаться до разъярённой фурии.

— Не смеши! Она любит другого, — передразнила мама. — Тебя не поймёшь: то никто не нравится, то, заполучив приличного жениха, влюбилась в кого-то другого. Выйдешь замуж, люби хоть десятерых. А сейчас немедленно в комнату, я сказала. И приведи себя в порядок. Стыдно смотреть, — она оглядела вызывающий наряд дочери, в котором та тусила в клубе накануне, — ты похожа на гулящую девку, а скоро приедут Корсаковы.