- Уехала? – царица коротко взглянула через плечо на Литу. Та кивнула. Обе были простоволосы, на плечах теплые халаты без застежек, в вырезе которых виднелись ночные рубашки, расшитые шелком. – Теперь можно выдохнуть. И Янушке лучше стало. Не горит уже.
Ирсения сидела на краю огромной кровати и держала за руку спящую дочь. Влажные волосы той растрепались по подушке. Мать наклонилась и вытерла со лба девочки бисерины пота. 
- Едва не убила, окаянная…
- Да, - подхватила фрейлина, - еще визжала при том: «Так ей и надо! Пусть помрет!».
Лита сжала губы, чтобы не наговорить лишнего. Она всего лишь чуток покривила душой – тут прибавила, а тут слово заменила на другое, но кто будет разбираться, что Стелла кричала совсем иное: «Так надо! Так надо! Иначе она умрет!». Исказила самую малость. Теперь-то можно: большего наказания, чем ссылка в монастырь, и не придумаешь. 
- Кто же знал, что она такую гадость задумала! Извести родную сестру! – княгиня Литания всплеснула руками. – А все из-за зависти! Наша малютка словно ангел белокурый, а как румянец разыграется – так и вовсе на пол-лица! Краше девочки во всем царстве нет!
- Прекрати! Никакая она ей не сестра, - царица одернула разошедшуюся фрейлину. -  Грех отцовский. А теперь и вовсе никто. Даже имени лишится.
- А что? Правду сказывают, что в том монастыре имя из родовых книг вычеркивают, а взамен, будто собакам, клички дают?
- Да, верно. Не услышим мы больше никогда о царевне Стелле. Если не в болотах монастырских сгинет, так божьи прислужницы из нее всю душу вытрясут. Строгие не по чину.
- А что царь-батюшка на сей счет сказал? Всегда же горой за волчонка стоял.
- Случай с Янушкой и помог. Государь не мог поверить, что его старшая дочь на такую подлость способна. Но… - царица помялась, прежде чем продолжить. Перейдя на шепот, произнесла такое, что фрейлина за сердце схватилась: - Ему сам эрийский посол посоветовал туда царевну отправить. Мол, правители Эрии в курсе…
- Стыд-то какой. На весь Союз ославились. 
- Тревожно мне, - царица поправила одеяло и, поцеловав руку дочери, поднялась. – И государю нашему тревожно. Столько странного в мире делается. Только отошли от вестей о драконьей угрозе, что красной волной с юга летела, так теперь ведьмы головы подняли. То тут, то там вылавливают способных к колдовству. 
Фрейлина в ужасе прижала руку к шее.
- Так наша не одна такая?
- Не одна. Поговаривают, что все началось именно тогда, когда в серебряной горке мертвую ведьму нашли…
- Я помню тот случай, как раз в Южной Лории у родственников гостила. Жуть-то какая… Я слышала, что младенчик, что в той яме родился, переходил из семьи в семью…
- Да. Странные совпадения. Где бы ребенок не оказывался, его покровитель умирал. Сначала его прабабушка…
- Но то понятно, ей чуть ли не сто лет было...
- А староста? – царица, предвидя возражения фрейлины, поспешила добавить. - Для тех краев пятьдесят не старость, но он и недели не прожил. Удар случился. Потом его жена, вроде как от чахотки… Ох, не верю я в эти совпадения.
- Но не сразу та померла. Не сразу. Вроде как долг, мужем взятый, исполнила. А сейчас где приемыш? – княгиню передернуло, стоило представить, что такое «совпадение» могло бы постучаться и к ней в дом. 
- Да уже лет десять, как ничего не слышно. 
- И то хорошо. Значит, никто больше не умирает. 

5. Глава 3

Четырнадцать лет назад

Тот день жители Прясти – селения, что жалось одним боком к обветшалому замку сестер Багуш-Пальских, запомнят надолго. Охотники, возвращаясь из трехдневного похода, когда впервые за засушливое лето удалось загнать кабанчика и разжиться дюжиной зайцев, наткнулись на лысую горку, которую раньше не замечали. Была она идеально округлой, без какой-либо растительности, но с черными подпалинами то тут, то там.