– Тогда они были, почитай у всех (ставит на место). Гоняли на них, будь здоров. У меня даже был разряд.

– Что еще за разряд? – не понимаю я.

– Это такая степень спортивной подготовки. Нужно пробежать дистанцию за определенное время. К примеру, пять километров за двадцать минут.

– И ты пробегал?

– Конечно.

– А я смогу?

– Вполне. Когда подрастешь и если будешь много тренироваться. Ладно, что-то мы заболтались. Пошли немного поработаем.

Заходим в палисадник с голыми деревьями и направляемся по дорожке к угольному сараю. Рядом с ним, под навесом аккуратно сложены поленница и длиной в половину моей руки сосновые чурки. Зима в этом году морозная, дров на растопку уходит больше и их надо пополнять.

Папка берет лежащий на ней остро наточенный топор и устанавливает на дубовом кругляше чурку.

«Трах!» – мелькает лезвие, «чпок» – разваливается чурка пополам. Снова те же звуки – половинки раскалываются еще раз. Папка отбрасывает их в стороны, я собираю и рядами укладываю в поленницу.

Трудимся примерно час, и когда она изрядно вырастает, он говорит, – шабаш сынок. На сегодня хватит.

– Тогда пойду еще немного покатаюсь, – говорю я, направляясь к лыжам.

– Не спеши, – достав из кармана пачку «Беломора» закуривает.– Сейчас мы их тебе смажем.

– Зачем? – вскидываю брови.

– На дворе оттепель, снег влажный, будет липнуть к лыжам, а они хуже скользить

Уходит в летнюю кухню и возвращается со свечным огарком. Взяв в руку, поочередно натирает им каждую лыжу с изнанки и довольно хмыкает, – теперь в самый раз. Можно еще смазать кусочком сала, но лучше воск.

Теперь липнуть не будет? – интересуюсь я.

– Давай проверим, – перебрасывает губами дымящуюся папиросу во рту.

Я беру лыжи, он палки, выходим за ворота. Вставляю ноги в крепление, беру у него палки и, помогая ими, делаю несколько шагов по лыжне.

– Отталкивайся ими и скользи! – доносится сзади.

Толкаюсь один раз, два, ускоряюсь и через десяток метров зарываюсь носом в снег. Встаю, снова продолжаю и довольно быстро оказываюсь у дедушкиного дома.

– Не хило, – говорю сам себе, разворачиваюсь и возвращаюсь назад.

– Ну вот, уже лучше, – говорит папка. – Дай ка я попробую.

Меняемся местами, и все убыстряя ход, он скользит по лыжне до начала улицы, а потом обратно.

– Здорово, – цокаю языком. – Старшие пацаны отдыхают.

– Кое-что еще помню, – улыбается. – Ну ладно, учись, – освобождается от лыж и идет к калитке.

– Бегаю по накатанным колеям, пока ноги не становятся ватными. Потом утираю ладошкой потный лоб, снимаю с ног лыжи и, прихватываю палки, ухожу во двор.

– Как успехи? – появляется из гаража папка.

– Да вроде ничего, только ноги устали.

– Поначалу всегда так, – закрывает металлические двери. – Я тебе что скажу. Лыжный спорт один из самых лучших. Развивает все группы мышц, увеличивает объем легких, и укрепляет позвоночник. Так что пока зима, катайся ежедневно.

Затем мы уходим в дом, раздеваемся, моем на кухне руки, и направляемся в зал.

Там, за столом, накрытым кружевной скатертью, Лялька раскрашивает цветными карандашами журнал «Мурзилка», мама, устроившись в кресле, вышивает на пяльцах*.

У нее это здорово получается. На всех дверных проемах у нас висят шторы ручной работы с исполненными гладью* цветами, а на стенах несколько картин, вышитых тем же способом.

В левом углу зала на этажерке светится зеленым шкала радиолы «Дружба», из нее льется тихая мелодия. Усаживаемся с папкой сбоку на диван и слушаем.

Последующие дни недели активно осваиваю дядин подарок, а потом ко мне присоединяется Сашка Винник. Родители тоже купили ему лыжи. Не ограничиваясь нашей улицей и ближайшими окрестностями, делаем вылазки к Мазуровской балке.