– Каким образом?

Он и сам этого не знал, однако предлагал от души. Просто смотрел на нее – и хотел помочь.

– Ну… для начала привести дом в порядок.

– Спасибо, не нужно. У вас, вероятно, много своей работы…

– Во-первых, у меня есть время. Во-вторых, если я займусь своими делами, то буду волноваться за вас и все равно не сделаю ничего путного.

– Очень любезно с вашей стороны. – Лейн поняла, что проиграла. – В самом деле очень любезно.

– Есть и еще одно соображение.

Макс сделал еще один шаг в сторону Лейн, заставив ее прижаться спиной к стене. Поцелуй оказался нежным и едва ощутимым, словно во сне. Однако у Лейн подкосились колени. Она была готова растаять, но тут Гэннон поднял голову.

– Если бы я не поцеловал вас, то не мог бы думать ни о чем другом. Надеюсь, теперь дела пойдут лучше.

– Вот и хорошо. – Она облизала нижнюю губу. – Ну сначала давайте выпьем кофе.

Лейн решила, что надо чем-то отвлечься, а то еще немного – и они начнут кататься по полу разгромленной комнаты, вместо того чтобы приводить ее в порядок. Она пошла на кухню, смолола зерна и, отмерив нужное количество порошка, засыпала его во французскую кофеварку. Макс, непринужденно прислонившись к стойке, наблюдал за ней. Искоса взглянув на него, Лейн поняла, что эта непринужденность обманчива – взгляд его оставался напряженным. Ей вдруг захотелось потереться о него, как кошке, умоляющей, чтобы ее погладили, и она страшно разозлилась на себя.

– Я должна вам кое-что сказать.

– О’кей.

Она вынула две кружки, пережившие погром на кухне.

– Я никогда не… Не знаю, как выразиться, чтобы это не прозвучало невероятно глупо и банально.

– Я думаю, вы за всю свою жизнь не сказали ничего глупого и банального.

– О боже, вы знаете, на какие кнопки следует нажимать. Ладно… – Пока варился кофе, она повернулась к Максу: – Не в моих привычках соглашаться на свидание – даже самое невинное – с мужчиной, которого я вижу впервые в жизни. Тем более с покупателем. Честно говоря, вы первый.

– Мне всегда нравилось быть первым.

– Кому же это не нравится? А когда я нахожусь в компании мужчин, то после ужина обычно не вешаюсь им на шею.

Макс почему-то вдруг подумал, что запомнит эту минуту надолго. И, возможно, вспомнит ее на смертном одре, как важнейшее событие своей жизни.

– Значит, тут я тоже первый?

– До какой-то степени.

– Чем дальше, тем лучше.

– Сливки? Сахар?

– Спасибо. Просто черный.

– О’кей. Раз так, продолжим. Кроме того, я не сплю с мужчинами, которых знаю всего двадцать четыре часа. Это незыблемое правило номер один.

Гэннон почесывал Генри между ушей, но не сводил глаз с ее лица.

– Знаете поговорку насчет правил?

– Да. И хотя считаю ее верной, но сделать исключение мне нелегко. Макс, я твердо верю, что правила необходимы. И поэтому сильно нервничаю, когда приходится их нарушать. Было бы разумнее и безопаснее сделать небольшой шаг назад. По крайней мере, до тех пор, пока мы не узнаем друг друга лучше.

– Да, это было бы разумнее, – согласился он. – И безопаснее.

– Вы и представления не имеете, чего мне стоило жить согласно этим требованиям. – Она негромко рассмеялась и наполнила чашки. – Проблема в том, что меня никогда ни к кому не тянуло так, как тянет к вам.

– Может быть, я не такой педант по части правил и соблюдаю их не на каждом шагу… – Макс взял протянутую чашку и поставил ее на стойку. – Но знаю твердо: ни одну женщину я не желал так, как желаю вас.

– Вряд ли это поможет мне сохранить голову на плечах. – Лейн взяла чашку и на всякий случай отошла от него подальше. – Но я действительно люблю порядок. Дайте мне как следует прибраться в доме, а там посмотрим, что из этого выйдет.