– Это что за чертовщина? На пожар не похоже! – воскликнул зампотех, вглядываясь в сумерки. – Не видно ни хрена! Не люблю зиму – больно короткое светлое время! Всего лишь шесть вечера, а за бортом тьма, хоть глаз выколи.

Внезапно на плац въехала машина с зажженными фарами и мигалкой.

– Ну вот, милиция за кем-то прибыла, – изумился Изуверов. – Надеюсь, не за нами. Мы вчера дома пили, а когда пускали ракеты, то вроде бы никто не засек. Мы с Васей точно не могли за собой хвост привести. Политрук, а ты вчера ничего не сотворил хулиганского?

Громобоев в ответ только усмехнулся.

Офицеры вглядывались в темноту, но ничего нового не увидели. Машина стояла и с места не двигалась, сигналила и ревела мотором, мигала, как светофор, но из нее никто не выходил.

– Вот! Даже техника свихнулась! Этот «бобик» явно сбежал от хозяина, поэтому рычит и гудит! Уазик-призрак!

– А может быть, Тщедушкин опять кого-нибудь изнасиловал? – выдвинул версию начальник штаба. – И наряд милиции приехал за ним.

– Типун тебе на язык! – обругал его Громобоев. – Хватит нам с ним уже предыдущих ЧП.

Дело в том, что командир взвода старший лейтенант Тщедушкин недели за две до Нового года подцепил на танцах молоденькую девушку, привел ее к себе в общагу и несколько раз подряд вступил с ней в половой акт. Девица оказалась несовершеннолетней. И пусть до восемнадцати лет ей не хватало лишь двух месяцев, но эти два месяца грозили стать роковыми. Обвинение в изнасиловании не на шутку испугало Сергея Тщедушкина, ведь малолетка в околотке заявила, что пошла к офицеру послушать музыку, а вместо музицирования он овладел ею, причем один раз в крайне извращенной форме.

Девушка некоторое время пыталась изобразить невинность и целомудренность, скандалила вместе с мамой в штабе полка и в милиции, но версия похода в общагу в два часа ночи умиляла своей глупой наивностью даже самых яростных защитников и поборников девичьей чести.

Кроме того, в деле появились смягчающие обстоятельства – «невинная» девушка умудрилась заразить Тщедушкина нехорошей болезнью. Необъяснимый парадокс! Старший лейтенант предъявил командиру части и следователю медицинскую справку, после чего забрить в арестанты взводного стало проблематично. А тем более офицера с боевыми заслугами и наградами. Встал вопрос: так девушкой она была или уже не девушкой? В общем, и она, и Тщедушкин друг друга стоили! Для улаживания проблемы Тщедушкину пришлось и подарить «жертве» импортный кассетный магнитофон, и расстаться с последними деньгами, заработанными в Афганистане.

– Ну, если он снова начудил, то я его урою! – пообещал обозленный Громобоев. – Сколько можно выручать дурака из разных передряг?

– Сгною в нарядах, – поддержал Эдика начальник штаба, ему захотелось на ком-то сорвать злость за похмельный синдром.

Зампотех улыбнулся, сделал глубокую затяжку и, выпустив три кольца табачного дыма, произнес безо всякого осуждения:

– Да ладно. Серега отличный мужик! Вы к парню предвзято относитесь.

Шершавников снисходительно посмотрел на Жеку:

– А ты уж лучше бы помалкивал, защитник нашелся! Старый ловелас! По твоей вине едва международный конфликт не произошел на сексуальной почве. Сам от Трипашкина недалеко ушел.

Женя на едкое замечание товарища совсем не обиделся, а лишь хитро улыбнулся, вспомнив былое.

– Вы о чем? – не понял Эдик.

Майор ухмыльнулся, выпустил еще пару колечек табачного дыма и принялся рассказывать давнюю историю в цветах и красках…

Несколько лет назад майор Изуверов, а тогда зеленый лейтенант, кутил с приятелями в дорогом ресторане и пристал в пьяном виде к ослепительно красивой брюнетке. Женщина словно сошла с обложки модного журнала: длинноногая, стройная. Дьяволица в короткой юбочке! Эту короткую тряпочку и юбкой было назвать трудно. Она стояла возле стойки бара вместе с невзрачным мужичонкой лет пятидесяти, пила коктейль.