Подключение следователей к поискам Димы являлось нетипичной ситуацией. Я прочла, что в таких случаях обычно они не привлекаются, но тут, вероятно, сыграло роль то, что мальчик особенный.

«Следственным отделом по М-у району города Н… устанавливаются обстоятельства безвестного исчезновения ребёнка, - прозвучало в новостях. - Утром 19 сентября 2023 года малолетний Дмитрий ушёл из квартиры дома №1 по улице Речной, после чего информации о его местонахождении не имеется».

В утреннем выпуске сюжет о поиске моего сына был одним из первых: «Розыск малолетнего продолжается. Местные жители сообщают, что видели мальчика в районе улицы Е…, а затем Л…. На ребёнке могут быть синий костюм и белые с синим кроссовки. Важные подробности про мальчика - он имеет особенности психики, может спрятаться и не отзываться. В районе поиска работают сотрудники полиции и волонтёры. Граждан, располагающих информацией о местонахождении разыскиваемого, просят незамедлительно информировать полицию по телефону».

В новостях говорилось, что к поискам подключилось более семидесяти волонтёров, в том числе приехали добровольцы из других городов, а также кинологи. По району пропажи расклеено более двухсот ориентировок, проверили более двадцати мест, где потенциально мог бы быть мальчик. Наиболее активные поиски развернулись в нашем районе. Все надеялись, что далеко Дима уйти не мог.

Параллельно проверялась версия с похищением, отрабатывались все подозреваемые, которые могли быть причастны к пропаже Димы. Вадим, на удивление, сразу приехал и активно сотрудничал со следствием. А вернулся ли Ярославцев из своей поездки или нет – я понятия не имела. Вообще этот его отъезд подозрительно совпадал со временем исчезновения моего сына. Может, специально уехал, чтоб на него не пало подозрение?

Утром на третий день поисков я проснулась и подумала – а что если Димку не найдут никогда? И мысль эта меня оглушила такой пустотой, обречённостью… Помню, как я детстве спросила свою бабушку, хотела бы она жить двести лет? И меня тогда потряс её ответ, что она не хочет так долго жить. Мне это казалось странным. А потом бабушка сказала, что жить без близких людей - это не жизнь. И вот тут-то я испугалась. Представила себя без нашей семьи, и помню, что даже согласилась с ней. А мне было лет шесть. Мне тогда казалось, что это так здорово - жить двести лет или вечно.

Сейчас, потеряв Вадима, я больше всего на свете боялась потерять Димку. Больше у меня никого нет в жизни. И не будет.

Очень больно, когда уходят близкие. Когда умерла моя бабушка, которая была для меня самым родным человеком, я почувствовала, что вместе с ней куда-то ушло моё детство. Что-то подтолкнуло меня в тот день поехать в родной город на кладбище, на её могилу. Увидела фото на памятнике, и потянулась ниточка с нанизанными воспоминаниями, как новогодняя гирлянда с бумажными флажками. Мне нужна была её поддержка, как в детстве. Когда-то на любую мою проблему она говорила, что всё наладится, образуется. И я верила. Вот и сейчас мне нужна была эта её уверенность в том, что всё будет хорошо. Пришла, положила цветы, вытерла пыль с фотографии, присела на скамейку и стала рассказывать обо всех навалившихся на меня бедах. С самого начала. Про любовницу мужа, про его уход, продажу доли в квартире, коллекторов, пропажу Димки… А потом, когда говорить стало не о чем, просто сидела и молчала. Глаза застилали слёзы. Когда начало темнеть – даже не заметила. Очнулась, а вокруг уже серо, солнце садится. Нужно было спешить на автостанцию и ехать домой. Всё же жутко вот так одной быть на кладбище в сумеречное время. Я собрала пожухлые листья и ветки, нападавшие на гробницу, и понесла к мусорной куче. И вздрогнула, когда заметила машину. Автомобиль ехал по главной тропинке. Осветив меня фарами, машина проехала мимо. Я же поспешила к выходу из кладбища, потому что уже изрядно продрогла. Пока шла, набрала Люду, чтобы было не так страшно. Но когда рассказала ей, где я, она закричала, чтобы я как можно скорее ехала домой.