Возле озера заиграл оркестр. Неожиданно она спросила:

– Почему бы нам не пообедать вместе – только ты и я? Мы никогда раньше этого не делали. Найдем какое-нибудь тихое местечко. Может быть, это наш последний шанс.

– Было бы чудесно, – ответил он, нерешительно оглядываясь. – Но я должен собраться с мыслями перед завтрашним днем.

– Да, конечно, я понимаю. – Она высвободила руку.

– Давай дойдем до Пэлл-Мэлл, и я найду тебе такси.

И она все поняла. Ему приходится быть осторожным. Но это ничуть не помешало ей чувствовать себя немного подавленной и в тот момент, и утром, когда она получила записку с извинениями:

Их пятая встреча состоялась в тот же день, когда он приехал за ней на Портленд-плейс прямо с переговоров в Букингемском дворце, и по тому, как он ссутулился в своем углу на заднем сиденье, трудно было предположить, что они прошли удачно. Пока автомобиль ехал в сторону Риджентс-парка, он монотонно пересказывал ей события дня. От правительства присутствовали он и Ллойд Джордж, от юнионистов – Бонар Лоу и Лансдаун, от ирландских националистов – Редмонд и Диллон, а от Ольстера – Крейг и Карсон. После того как король призвал к согласию и вышел из зала, все они несколько часов кряду просидели за столом над развернутой картой, и никакого прогресса, никакого компромисса, никаких уступок, обе стороны просто отказывались сделать шаг навстречу, не желая при этом покидать заседание и принимать на себя вину за провал переговоров.

– В зале происходило какое-то безумие. Поверь мне, посмотрев им в глаза, я подумал, что они и в самом деле хотят войны. За этим межплеменным конфликтом стоит инстинкт разрушения, неподвластный никаким разумным доводам. И что хуже всего, – он взял ее за руку, – тебя не будет здесь, чтобы помочь мне справиться с этим.

Идея пришла ей в голову, когда она поцеловала его руку.

– Если я не могу быть в Лондоне, почему бы тебе не приехать ко мне… хотя бы на день или два?

– Приехать в Пенрос… – Он просветлел лицом в первый раз с начала разговора. – Это было бы чудесно. Думаешь, твои родители пригласят меня?

– Ты можешь сам намекнуть им. Вряд ли они откажут.

– Тогда я напрошусь к вам на садовом приеме в четверг. Я теряю всякую скромность, когда дело касается тебя.

Мысли об Ирландии, казалось, вылетели у него из головы.

– Ты просто чудо! – обрадованно произнес он. – И сама это знаешь, правда?

Пришедшее месяц назад приглашение, адресованное лорду и леди Шеффилд и достопочтенной Венеции Стэнли обещало кульминацию летнего сезона.

Марго заботилась о том, чтобы Венеция всегда получала приглашение на ее приемы. Очевидно, посчитав разумным приблизить ее к себе, чтобы удобнее было за ней приглядывать, как она поступала со всеми прежними подружками мужа, саркастически окрещенными ею гаремом. Иногда она даже отзывала Венецию в сторонку поговорить о Генри с глазу на глаз, как будто он был их общим подопечным: о его здоровье, попойках, напряжении, которое он испытывал, и о том, как они могли бы облегчить его ношу. В другое же время принимала ее с полной холодностью. Но порой Венеция оборачивалась и замечала, что Марго смотрит на нее через весь зал жестким, прищуренным взглядом хищной птицы. Оставалось только гадать, с какой Марго она столкнется сегодня.