Тон дальнейшему разбирательству был задан, и вскоре у Димера возникло ощущение, будто он смотрит пьесу, возможно в постановке Бирбома Три, в которой каждый актер получил и выучил свои реплики, в том числе и сам коронер, заявивший, что не видит необходимости раскрывать весь список приглашенных на пароход гостей и не собирается комментировать происшествие, а только изложит факты и попросит присяжных вынести вердикт.

Первый вызванный свидетель, капитан Уайт, подтвердил, что никто из гостей определенно не был пьян: «веселые, но трезвые».

Тут поднялся с места адвокат Энсонов.

Поллок: Сэр Денис был в хорошем расположении духа?

Уайт: Да.

Поллок: Рад услышать это от вас, поскольку мне хотелось бы, чтобы вы подчеркнули, что нет совершенно никаких оснований утверждать, будто бы он слишком много выпил или что-то еще в этом роде.

Уайт: Уверен, что нет.

Поллок: Он был весел, полон жизни и вел себя так, как мы все могли бы пожелать нашим сыновьям.

Уайт: Да, сэр.

Первый помощник поддержал своего капитана:

– Ни один из них не набрался.

Граф Бенкендорф настаивал на том, что Энсон был «абсолютно трезв, резвился сам и развлекал других». Мистер Дафф Купер утверждал, что «Денис выпил немного шампанского, но совершенно не опьянел». Мистер Клод Расселл заявил то же самое.

Коронер: Вы видели, как он отдал кому-то часы, перед тем как прыгнул в воду?

Расселл: Да. Буквально за мгновение до прыжка он сказал кому-то: «Подержи мои часы».

Коронер: Вы думали, что это может быть опасно?

Расселл на секунду смутился:

– Да.

– Благодарю вас, можете быть свободны, – быстро оборвал свое расследование коронер и окинул взглядом зал. – Детектив-сержант Димер?

При звуках собственного имени его сердце забилось быстрее. Казалось, он добирался до свидетельского места ужасно долго, сначала вдоль стены, потом перед всем залом мимо адвокатов, перешагнув через вытянутые ноги Ф. Э. Смита. Димер ощущал на себе внимательные взгляды, чувствовал повисшее в воздухе напряжение, хотя, возможно, у него просто разыгрались нервы.

– Сержант Димер, вы прибыли на Вестминстерский причал сразу после трагедии и провели полицейское расследование. Можете что-нибудь добавить к уже услышанному?

Димер бросил взгляд на ряды зрителей в траурной одежде. Потом он жалел, что не нашел в себе смелости заявить: «Да, он может совершенно точно сказать, что все это одно притворство, и…»

Но вместо этого услышал собственный ответ:

– Я не могу добавить ничего существенного к тому, что уже было сказано.

– Благодарю вас, сержант. Можете быть свободны.

Возвращаясь на свое место, Димер старался не встречаться взглядами ни с кем из сидевших в зале. Для него они превратились в размытое пятно. Ему было унизительно стыдно. За спиной коронер уже начал подводить итоги. Он так и не вызвал свидетельствовать ни Реймонда Асквита, ни леди Диану Мэннерс.

– Господа присяжные, мы ничего от вас не утаили. Все факты были вам изложены. Это короткая история, простая и печальная. Судя по всему, сэр Денис Энсон был молодым человеком очень высокого духа и почти безрассудной храбрости. Нет никаких доказательств и даже предположений, насколько я понимаю, что сэр Денис находился под воздействием горячительных… К несчастью, трагедия повлекла за собой гибель другого смелого человека, чья жена стала вдовой, а ребенок остался без отца. Этот человек заплатил ужасную цену за свою храбрость. Уверен, что все, так же как и я, будут рады услышать от суда о той помощи, которую окажут его вдове и ребенку.

Присяжным даже не потребовалось выходить из зала для обсуждения. Они немного пошептались, а потом старшина встал и уверенным голосом вынес вердикт по обоим делам: