Мы переехали в Париж в надежде на благополучие и счастье.

Госпожа Бальзак

Госпожа Саламбье недолго радовалась возвращению в свой любимый квартал Марэ. Она умерла 31 января 1823 года. Оноре потерял верного друга. Родные не пожалели денег на пышные похороны. Они не хотели ударить лицом в грязь. После старушки осталось весьма скромное наследство – спекуляции зятя нанесли изрядный ущерб ее состоянию. Тем не менее финансовое положение семьи к этому времени упрочилось. К ферме Сен-Лазар и наследству, полученному от Эдуара Малюса, прибавлялись ежегодные проценты с капитала, вложенного в тонтину Лафаржа, размер которых быстро увеличивался, ибо «дезертиров» становилось все больше. По милости ведомства путей сообщения Сюрвиль переехал поближе к столице, и молодые супруги жили теперь в Шанрозе; Сюрвиль изо всех сил добивался должности инженера в департаменте Сена и Уаза с местопребыванием в Версале. Несчастная Лоранс разрешилась от бремени, когда в ее доме всё должны были описать за долги. Она с тоской вспоминала о своей девической жизни: «Держу пари, что вы сварите наш чудесный компот из апельсинов и будете жарить каштаны». О, как сладко и как грустно вспоминать об отчем доме юной женщине, несчастной в замужестве! Что касается баловня госпожи Бальзак Анри, предполагаемого сына господина де Маргонна, то он был столь же беспечен, как Оноре, столь же легковесен, как Лоранс, но в отличие от всех остальных в семье совершенно лишен энергии.

Оноре много и упорно работал. Он заканчивал «Арденнского викария» для книгопродавца Полле и «Ванн-Клора» для издателя Юбера. Мать с восторгом отмечала, что он «работает не покладая рук… Он не теряет ни одной минуты». Увы! Не успел роман «Арденнский викарий» выйти в свет, как его изъяли из обращения. История маркизы де Розанн, которая думает, что страстно влюблена в нового викария, молодого аббата де Сент-Андре, а на самом деле испытывает к нему материнскую любовь (ибо викарий – ее собственный сын, родившийся от связи с епископом), возмутила благонамеренное правительство. Цензура запретила продажу книги.

Начало романа написано довольно хорошо, тон повествования напоминает Стерна. Портреты нескольких деревенских чудаков – влюбленного в латынь учителя, мэра-бакалейщика, доброго старика-священника, который сыплет поговорками, как Санчо Панса, – достаточно выразительны, хотя их смешные черты изображены несколько преувеличенно и однообразно. Но затем все шло гораздо хуже; начиналась слезливая драма; пират в духе героев Байрона наводил страх на обитателей Арденн; викарий, несмотря на сан священнослужителя, вступал в брак, потом узнавал, что женился на собственной сестре, а под конец обнаруживал, что сестра эта вовсе и не сестра ему! Цензура в каком-то смысле оказала услугу Орасу де Сент-Обену.

Через две недели после «Викария» в свет вышел новый роман: «Столетний старец, или Два Беренгельда»; он был также подписан Орас де Сент-Обен, бакалавр изящной словесности и, несомненно, навеян «Мельмотом» Метьюрина: книга эта, переведенная на французский язык в 1821 году, произвела сильное впечатление на Бальзака. Образ столетнего старца должен был непременно привлечь его внимание. С самого детства Оноре только и слышал в доме разговоры о долголетии. Старик Беренгельд, как и Мельмот, заключил договор с сатаной: он получил возможность прожить несколько жизней, но должен для этого время от времени убивать юную девушку – ее кровь, попав к нему в жилы, вновь возвращает молодость этому вурдалаку. Беренгельд – чудовищный старик гигантского роста, наделенный невероятною силой. В целой веренице эпизодов, «причудливо переплетенных с полным пренебрежением к хронологической последовательности», пишет Морис Бардеш, рассказывается о том, как порою появляется сей вампир. В конце книги генерал Туллий Беренгельд, последний отпрыск рода, вырывает из рук отвратительного старика свою невесту, которую тот уже готовился умертвить.