Без сомнения аланец испытывал симпатию к подростку. Однако работа, есть работа. Солдаты оставили невольника одного и плотно заперли дверь. В помещении вновь воцарилась темнота. Лучи Сириуса не пробивались внутрь. Андрей подполз к фляге и жадно припал к горловине. Нет, умирать он не хотел. Живительная влага текла по губам, по подбородку, по груди.

Спустя час пленника вывели из здания. Предварительно конвоиры привязали к запястьям юноши прочные веревки. Маленькая группа медленно двигалась на север. Изредка штурмовики подталкивали Волкова в спину. Лагерь рабов совершенно пуст. Вокруг ни души. Удивительная, неестественная, звенящая тишина. Ни криков, ни ругательств, ни топота шагов.

Но вот отряд миновал бараки, и подросток увидел место казни. Мектон превратил страшную процедуру в настоящее шоу. Возле трех столбов ровными рядами застыли невольники. Слева расположились женщины, справа – мужчины. Сначала выстроены белые, затем синие и в самом конце серые. Андрей без труда различал знакомые лица. В глазах людей боль, горечь и сострадание. Любой из них может когда-нибудь оказаться в положении землянина.

Перед пленниками, помахивая электрическими хлыстами, нервно прохаживались надзиратели. Солдаты с карабинами наперевес охраняли общий периметр. В центре, широко расставив ноги и периодически поглядывая на часы, стоит Дарнели. Все с нетерпением ждут хозяина. Конвой замер в пяти метрах от Эдвина.

– Ну, что, щенок, готов повисеть на столбе? – ехидно проговорил гигант.

– У тебя слюна брызжет от удовольствия, – отреагировал юноша. – Платок не дать?

Элисон невольно улыбнулся. Мальчишка не сдается. Теперь понятно, почему Дарнели сорвался.

– Ничего, скоро ты запоешь иначе, – с багровым от гнева лицом сказал старший надзиратель. – Посмотри на того парня, что ранил Луцели. Он замечательно высох Кое-где даже ребра торчат.

Бастон действительно превратился в мумию. Изуродованное стервятниками тело, потемневшая плоть, белые, отполированные ветром кости. Ужасное зрелище.

Ответить на тираду Эдвина Волков не успел. Из сада выехали два всадника, и Дарнели поспешил им навстречу.

Впрочем, аланцы никуда не торопились. Они о чем-то беседовали, громко смеялись и размахивали руками. Казнь невольника всего лишь маленький пункт в обширной развлекательной программе.

Подросток повернулся к Сириусу. Гигантский белый шар уже достаточно высоко. Скоро жара станет невыносимой. Андрей тяжело вздохнул. На глаза навернулись слезы. Господи, за что же ему такие испытания? Жизнь ведь только началась…

Между тем, Крейн с товарищем остановились неподалеку от юноши. На вид маорскому промышленнику около пятидесяти. Внешность абсолютно противоположная Мектону. Высокий рост, густая светлая шевелюра, бледная кожа, вытянутое худощавое лицо, заостренный подбородок, длинный тонкий нос.

Грейсон не понравился Волкову. В мужчине было что-то от хищника. Да и в серо-зеленых глазах легко читался холод и презрение. Очередной, безжалостный негодяй.

– И это твой жестокий убийца? – насмешливо спросил гость. – Ты меня разочаровываешь, Крейн.

– Недооценка мальчишки сыграла злую шутку с моими людьми, – возразил хозяин. – Он вытащил бластер у одного из охранников и застрелил четырех человек. Причем, всех добил.

– Однако, – изумленно произнес маорец. – В рассудительности парню не откажешь.

– Вот именно, – подтвердил аланец. – Поганец не оставил в живых ни одного свидетеля.

Мектон взглянул на Эдвина и молча кивнул головой. Надзиратель тотчас выкрикнул:

– Сегодня мы проводим казнь раба, совершившего тяжкое преступление» Семьсот тринадцатый бежал из временного лагеря, а при задержании оказал отчаянное сопротивление. Подлый выродок виновен в гибели людей и причинении ущерба. По законам Алана мерзавец приговаривается к смерти!