– Хэлло, Карр. Чем могу помочь?

Карр потряс руку прокурора и улыбнулся, улыбка углубила морщины на его лице, в проницательных серых глазах блеснули искорки. Он заговорил глубоким, хорошо поставленным голосом:

– Селби, я полностью исправился.

Его улыбка завершилась смешком.

– Заходите, – пригласил прокурор, первым переступая порог своего кабинета.

В большом городе те, кто нуждался в услугах «златоуста», любовно называли его Старый АБК. Нанять Старого АБК стоило больших денег, но если дело интересовало его по-настоящему, он обычно заставлял прокуроров выбрасывать белый флаг. Адвокат обладал острым, как лезвие бритвы, умом, мгновенной реакцией и истинным артистизмом. Посадите перед ним дюжину присяжных, и он будет играть на их чувствах, как опытный органист, извлекающий звуки из гигантских труб своего инструмента. Если бы в свои юные годы Старый АБК приземлился на сцене, то, несомненно, стал бы великим актером. Успехи на юридическом поприще позволили ему нажить немалое состояние. Несколько раз он пытался отойти от дел, но азарт игры настолько увлекал его, что уйти на покой не удавалось.

Адвокат удобно расположился на стуле у письменного стола напротив прокурора, зажег сигару и принялся внимательно и задумчиво разглядывать тлеющий кончик. Селби знал, что это подготовка, тщательно отработанная пауза для того, чтобы подогреть интерес к делу. Несомненно, интерес был подогрет. Ясно, что Старый АБК мог явиться собственной персоной лишь в связи с вопросом исключительной важности.

Сигара горела, видимо, вполне удовлетворительно, поэтому Карр перевел проницательный взгляд на Селби, как бы оценивая его возможности, и произнес:

– На этот раз меня интересует гражданское дело. Я хочу получить от вас помощь и вовсе не желаю сыпать песок в подшипники юридического механизма графства Мэдисон.

Улыбка вновь озарила его лицо. Селби ответил чуть менее сердечным отражением этого сияния и сказал:

– Я слушаю вас.

Но это было вовсе не в духе Карра – переходить к сути вопроса, не подготовив должным образом свою аудиторию.

– Дело очень интересное, – начал он. – В него вовлечены совсем небольшие деньги, гонорар и вовсе мизерный. Но поскольку его исход имеет огромное значение для моего клиента, я желаю привести дело к удовлетворительному завершению. При этом, Селби, оно существенно повысит мой авторитет в нашем округе.

– Каким же это образом? – спросил прокурор.

– Люди здесь относятся ко мне как к адвокату из большого города, специалисту по уголовным делам. Они смотрят на меня с любопытством, испытывают благоговейный трепет с некоторой долей отвращения. Я вижу, что, когда я прохожу по главной улице вашего городка, добропорядочные граждане принюхиваются: не разносится ли запах серы, и присматриваются к моим ногам: нет ли у меня раздвоенного копыта.

Селби вежливо рассмеялся, быстро продумывая ситуацию. Карру что-то надо, значит, Селби требуется особая осторожность.

– Поэтому, – продолжал адвокат, – когда у меня появилась возможность принять дело, которое позволит добиться справедливости в отношении несчастной трудящейся женщины, я решил, что это будет мудрый шаг.

– Что это за дело? – без всяких экивоков спросил Селби.

Карр слегка взмахнул рукой, в которой была зажата сигара, и еще некоторое время продолжал выдерживать паузу. Он замер в позе, которая, несомненно, восхитила бы фотографа-художника, желающего запечатлеть сильную личность в характерной позе.

На лице адвоката морщины выгравировали выражение силы. Вся поза демонстрировала мощь.

– Я представляю интересы Алисы Гролли, – объявил Карр. – Вдовы Эзры Гролли.