— Ладно. Айка, — обратилась Манабу к девушке с дружелюбной улыбкой на устах, — подожди в соседней комнате. Я скоро подойду.

Собрались мы было уходить, как старшая жрица вдогонку попросила:

— Юэ, на секундочку.

Переглянувшись с Айкой, она ушла ожидать в соседнюю комнату, а я вернулась к преподавательнице.

— Юэ… С завтрашнего дня ваш поток становится официальными жрицами храма Тишины.

— Какое «счастье», — холодно буркнула я.

— Вы добавляетесь в очередь на сдерживание дракона, ты будешь первой. Заступаешь завтра в час Свиньи.

Я напрягла мозг, вспоминая временные исчисления этого мира, ещё более странные, чем дни недели.

— С девяти до одиннадцати вечера?! Хорошо. Буду.

— Что?

— Не обращайте внимания. Час Свиньи, да. Я буду.

Одарив напоследок нежной улыбкой, преподавательница закрыла дверь. Ветерок, сошедший после глухого дверного стука, словно глумясь, поиграл моими волосами у лица, пока я тупым взглядом смотрела куда-то под ноги и осмысляла информацию о завтрашнем дне. Чудом уцелевши после встречи с монстром, я обрела ореол неприкосновенности, которым не постеснялась воспользоваться, дабы улучшить в храме своё положение; а завтра мне придется очередной раз доказать подаренный судьбой авторитет и, возможно, глаза в глаза встретиться с Минцзэ. Одно радует — я буду в золотом круге Ци, дракон не сможет добраться до меня даже при всем жгучем желании, но я по-прежнему, будучи вроде бы и защищённой, ощущаю неприятную, противную беспомощность…

Комната Старших.

— Что ей нужно? — злобно спросила Роумей.

— Привела какую-то девчонку, — спокойно объяснила Манабу, — говорит, новенькая. Не знаю… Верховный ничего не упоминал.

— Когда я шла сюда, видела гостя, который затаскивал в холл девушку с большим родимым пятном на лице, — поделилась Тац Цяо, старшая жрица, преподавательница истории Империи правления Четырёх. В храм она и её сестра близнец — Тан Цин — попали давно, отдали родители, но не потому что не любили славных дочерей, а потому, что их мать была сильно больна, семье катастрофически не хватало денег на лекарства и должный уход, отец принял непростое решение, дабы получить быстрые деньги, отдать дочерей в храм. Девочки с детства отличались упорством и стойкой сила духа, потому легко продвинулись по «карьерной лестнице» в старшие жрицы, овладев достаточным контролем над чувствами и эмоциями, а также невероятными техниками меча, которые лишь укрепили их места среди старших. Девушки удивительно похожи, их различал лишь цвет волос: у Тан Цяо волосы темно-каштановые, а у Тац Цин — темно-русые.

— Да, с родимым пятном.

— Такая навряд ли станет жрицей, — заявила уверено Роумей и гаденько усмехнулась.

— Станет, — парировала Манабу, занимая место у окна, — если Верховный жрец ищет храмовую жрицу, а не… жрицу любви, — женщина укоризненно скользнула по нахмурившейся Роумей прежде, чем невинно перевести взгляд на красивый сад за окном.

Обозленная Роумей резко привстала.

— На что ты намекаешь, Манабу?

— Ты уловила в моих словах скрытый намек? — картинно поразилась женщина. — Какой?

— Смейтесь-смейтесь, — это уже адресовалось близняшкам, которые, хихикая, прикрывали губы за широкими рукавами бело-лилового ханьфу. — Смотрите, как бы наши места новые старшие жрицы не заняли… — попыталась безуспешно запугать Роумей, но лишь вызвала смешок у коллег.

— Жриц, прошедших сложный путь к статусу старших, заменить не так просто, если, конечно, старшая жрица не заполучила свой статус… иным способом, — снова многозначительно констатировала Манабу, чем невольно, а может и специально, заставила Роумей вскипеть до красных пятен на шее и щеках. Хлопнув ладонью по поверхности стола, заставляя кружку ходить ходором, Роумей торопливо покинула комнату.