Графиня перестала бесконечно разворачивать и сворачивать свой платок, снова убрала его в рукав и замолчала, глядя на пейзаж за окном.

В Айне же чувство справедливости боролось с преданностью принцу.

«Всё же, в то смутное время Сольвино ещё даже не было на свете, он не должен отвечать за поступки своего отца», — решила девушка и снова полезла за письмом посмотреть на его красивый почерк.

«Целую ваш мизинчик», — Айна посмотрела на один наманикюренный пальчик, потом на другой. «Интересно, правый или левый он имел в виду?» — и сердце её вновь наполнилось радостным предвкушением встречи.

— Простите, миледи, — повернула голову к девушке графиня, отрывая её от погружения в фантазии. — Не знаю должна ли я вас предупредить, но лучше я сделаю это, чем вы потом будете расплачиваться за мои ошибки.

— Я слушаю вас, Грэсия.

— Я откровенничаю с вами, надеясь, что вы тоже мой друг, и всё, что я вам сказала, не выйдет за пределы этой кареты.

— Вы можете мне доверять, графиня, — сцепила девушка указательные пальцы между собой. — На юге этот жест означает «замок на могиле». Я клянусь, что буду так же надёжно хранить ваши секреты.

— Что ж, я тоже, — графиня повторила её жест. — И упаси вас бог, дитя моё, где-то повторить мои слова. Нам обеим отрубят за них голову.

8. Глава 7

После горного перевала, который из окна кареты показался Айне не таким уж и страшным, путь к графству Лешер проходил по ровной дороге.

Сидя в мягком экипаже дамы не испытывали никаких неудобств, любовались видами реки, сопровождавшей их третий день, да наслаждались прекрасной погодой, когда вся их процессия останавливалась на обед или ночлег.

Обеденное время нравилось Айне больше. Она прогуливалась по пологому берегу, пока в походной кухне разводили костры, и невольно следила за статной фигурой де Риза, которая непременно мелькала по лагерю то здесь, то там.

Собственно говоря, наблюдать за ним было даже приятно. Высокий, подтянутый, строгий, он следил за всем. Ровным чистым голосом отдавал распоряжения, но и сам не чурался любой работы. Поправлял покосившийся шатёр, помогал сменить подкову захромавшей лошади, перевязывал палец поранившемуся поварёнку. И если бы не насмешливое выражение, которое каждый раз появлялось на его лице, стоило ему заметить Айну, де Риз был даже красив.

Нет, пожалуй, очень красив. И помолвленной с принцем девушке не стоило бы заглядывать на его правильные мужественные черты лица, идеальные линии скул, длинную шею и тёмные волосы, что немного курчавились, придавая ему вид слегка небрежный, а оттого ещё более привлекательный. Айна оправдывала себя тем, что слишком уж герцог заметен. Невозможно было не следить за ним глазами, не провожать взглядом его прямую спину, не прислушиваясь к его голосу, не замирать от его смеха.

Перед тем как после обеда отправиться в путь, Тьер обычно приходил сыграть с леди Грэсией пару партий в карты. Это время Айна любила больше всего.

Примостившись в уголке распахнутой настежь кареты, девушка делала вид, что занята чтением и следила за его ловкими, как у фокусника, руками, что на маленьком столике, поставленном между сидений, раскладывали карточки с замысловатыми картинками. И незаметно радовалась каждой его улыбке, хотя ни одна из них не была обращена к ней.

— А так? — хитро улыбаясь, выложила графиня карты одной масти.

— Рояль?! — восхитился, а может, ужаснулся Тьер и развёл руками. — Я опять проиграл.

— А я вам говорила, мой мальчик, пасуйте, — каждый раз искренне торжествовала леди Грэсия, хотя прекрасно понимала, что он ей подыгрывает.