10. Глава 9

Бусинку лиэр Кайл позволил взять с собой, проворчав, что щенок достаточно нагулялся, чтобы не сделать лужу на ковре. Я заверила его, что Бусинка уже привык к тому, что я пою, и никогда не мешал во время занятий.

- Мне нужно распеться… разогреть голос, - сказала я, когда лиэр Кайл расположился в удобном кресле и приготовился слушать.

- Делай, как правильно, - согласился он без тени недовольства. – Я послушаю.

Проделав упражнения, я села за фортепьяно.

- Нет, - тут же возразил он. – Пой без аккомпанемента.

- Тогда зачем инструмент? – удивилась я.

- Пригодится, когда ты будешь разучивать новые произведения, - сказал лиэр Кайл. – Сейчас пой что-нибудь из того, что знаешь наизусть. Что хочешь.

О, какое заманчивое предложение! Я могла выбрать то, что никогда не осмелилась бы спеть при гостях отца. Но подумала, что не стоит провоцировать дракона.

Поначалу я наблюдала за лиэром Кайлом. Едва я взяла первые ноты, он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Очень скоро на его лице появилась легкая улыбка. Потом я заметила, что Бусинка лег у его ног, и испугалась. Но щенок положил мордочку на сапог, а лиэр Кайл даже не пошевелился.

Мне позволили петь все, что захочу, и я воспользовалась этим, чтобы заново пережить эмоции, что вызывали у меня любимые песни. Поэтому очень скоро мне стало не до лиэра Кайла. Я растворилась в музыке, тело наполнилось легкостью, и реальность исчезла. Я перенеслась в мир своих грез.

Там всегда светило солнце – яркое и теплое, согревающее. Там благоухали цветы, и на ветках деревьев щебетали птицы. Там я любила и была любима. Лицо моего избранника словно скрывала вуаль, но рядом с ним я чувствовала себя счастливой.

Эти видения во время пения у меня давно. Но я скрывала то, что чувствую ото всех – и от родителей, и от учителей. Видения возникали, когда я пела ради собственного удовольствия, как сейчас.

Закончив очередную балладу, я остановилась, чтобы передохнуть. Мой голос достаточно окреп, но петь без перерыва несколько часов я не могла.

Лиэр Кайл словно очнулся, когда я замолчала. Я удивилась, поймав его взгляд. В нем не было льда. Он не отшвырнул Бусинку, когда заметил, что тот спит на его ноге, а осторожно отодвинул в сторону.

- Почему ты плачешь, Алессия? – спросил лиэр Кайл чуть погодя. – Устали связки? Больно?

- Плачу? – Я провела пальцами по щеке. Мокрая… - А, это эмоции. Я устала, но смогу продолжить, если отдохну.

- Достаточно, - сказал он. – Не хочу, чтобы ты надорвала голос. Отдыхай. И не опаздывай к обеду.

Он поднялся, собираясь уходить.

- Лиэр… Хозяин, - окликнула я его, собираясь кое о чем спросить.

- Позже, - отмахнулся он, уходя.

Он так странно себя ведет! Ведь я же видела, ему нравится мое пение. Мне даже стало казаться, что ему нужна не я, а мой голос. Но тогда почему он так быстро сбежал после? Не поблагодарил и не отругал.

Я подошла к столику, где лежали ноты. Взяла те, что сверху. Заглянула внутрь.

«Баллада о проклятии», - было выведено над верхней нотной строкой.

Я сразу вспомнила сказку лиэра Кайла и с любопытством принялась читать текст.

В целом, баллада повторяла то, что я услышала ночью. Но у нее был другой финал. Вернее, как я и думала, лиэр Кайл оборвал рассказ… на самом интересном месте.

Проклятие ведьмы могла снять не всякая девушка, а особенная. «С огненным опереньем» - так о ней говорилось. Феникс? Но о них я слышала только в легендах. Дракон встретил такую девушку, но она не смогла его полюбить. К тому времени дракон превратился в настоящего монстра. Холод свел его с ума. Он убивал, получая облегчение от теплой крови жертв.