Он сумрачно кивнул:

– Ты был прав тогда, в Риапано. Рози мое пьянство не вернет. За последний год я достаточно натворил глупостей.

– Меня радует, что ты хотя бы задумываешься над проблемой.

Шуко покачал головой:

– Когда просыпаешься с раскалывающейся от боли башкой и начинаешь узнавать о том, что ты говорил, лишь из рассказов других, проблема встает перед тобой во весь рост деревьев Кайзервальда. Сегодня прощание с моими лучшими подружками. – Он кивнул на две бутылки. – Пора найти новую и куда более интересную цель в жизни. Начну с того, что упрошу магистров отправить меня в Золян.

– Тогда уж сразу в Темнолесье или на Волчьи острова.

– Не смейся. Золян достаточно далеко от привычного мира. Восток, дикие места, дикие люди. И как можно меньше воспоминаний о прошлом. Эти стены слишком сильно давят на меня. А там, за работой, у меня не будет времени думать о том, что случилось.

Вино в наших бокалах закончилось, и он налил еще, отставив пустую бутылку в сторону.

– Ты не сможешь убежать от прошлого, Шуко. К сожалению, ни у кого это не получилось.

– Скажи то, чего я не знаю! – махнул он рукой. – Сперва я считал, что в смерти Рози виноват Пауль. Ему нельзя было разделять нас. Затем винил себя… До сих пор виню. Мне не следовало отпускать ее с ним и идти с тобой в ту больницу.

– Зачем вы втроем приехали в Солезино, Шуко?

Цыган посмотрел задумчиво, и я добавил:

– Точнее, вчетвером. Кристина ведь тоже там была?

– Да, была. Уехала сразу после землетрясения, до того, как началась эпидемия юстирского пота.

– Вы ходили к зданию Ордена?

Он удивился вопросу:

– Я? На кой черт? У нас с Рози дел было невпроворот. Ходила Кристина. Сказала, что ей следует представить отчет магистрам, поэтому тем же вечером уехала.

Угу. И, судя по имеющимся у меня сведениям, среди развалин она нашла клинок работы темного мастера, принадлежавший кому-то из законников.

– Кристина уехала, приехала Гертруда.

– А она там ради чего появилась? – нахмурился я.

– Забыл письмо, которое она просила тебе передать? Была. В Соврено. Это лиг сорок от столицы. Твоя ведьма примчалась к нам, когда появились первые заболевшие. Рози ей написала, нам требовалась помощь, так как в городе стало появляться слишком много темных душ, а Гертруда оказалась ближайшим стражем. Но пробыла она с нами всего два дня. Ее вызвали в Арденау, а тебя направили к нам.

Примерно это я и предполагал. Гертруду призвали для того, чтобы предложить должность магистра Братства. И теперь я, кажется, знаю, почему она так быстро согласилась.

Шуко тем временем взял вторую бутылку.

– «Барбареско», – прочитал он на этикетке. – Виноградники недалеко от Солезино… Этот проклятый город продолжает преследовать нас даже здесь.

Я знал это вино. Красное, терпкое и пряное. Его делали из лучшего винограда Каварзере. Он рос на склонах Мраморных холмов, за старой дорогой императора Нерула. Сейчас «Барбареско» стало большой редкостью. Со времен эпидемии вина в этой стране больше не делают.

– Думаю, на сегодня вполне достаточно.

– Ерунда, – махнул он рукой. – Это последняя бутылка. Завтра я иду к нашим великим руководителям и прошу пинком отправить меня в Золян. Уверен, они не откажут.

Я не стал настаивать. Понимал, что не смогу его переубедить, к тому же Шуко взрослый человек и сам знает, что делать. Вино, которое он налил в мой стакан, оказалось не красным, а бордовым, почти синим. Я сделал первый глоток, ощущая терпкий аромат на языке.

– Эти сукины дети создавали превосходное пойло, пока не передохли, – оценил Шуко.

– Где ты добыл бутылку?