Носом прочертил прямую от ложбинки между грудями Ясновидицы до её острого подбородка. Затормозил на пике, а потом потянулся к губам. Поддел кончиком языка нижнюю и припал к ней на сладостный миг, прикусив напоследок до крови. Слизнул каплю, и, как младший брат, поклялся богам, что и он возьмёт её...

И жрица не сопротивлялась: приняла свою участь, как должное. И даже больше: была ненасытной и отзывчивой, ласкала, позволяла, дарила, брала.

Братья были неудержимыми самцами, терзали хрупкое тело, едва сдерживаясь от того, чтобы не нарушить девственность её лона, а она принимала их животную страсть, как никто и никогда. Хрупкая, тонкая и такая греховная...

Засыпали любовники на ложе жрицы, крепко прижимая живую и почти не покалеченную деву. Не обманула... смешанная кровь богов творила чудеса.

***

Вздрогнул Роден, слушая глас Зверя. Взвился на ноги, хотя сидел на высоком деревянном троне, шкурой тигра укрытом, думу думая и планируя следующий поход в земли люда диковинного, кожей черного. И чутьё ему ясно сказало, что неладное случилось. О том догадался сразу и потому уж знал, что покарает сыновей, ведь никому не дозволено ослушание.

Приказ Альфы – закон! Даже для сыновей.

И особенно для них!

Луна была сильна, Звери, наоборот, слабы...

Асмуд и Ярэд до последнего не могли оставить Ясновидицу, каждую ночь приходили к ней, пока отряд двигался к лагерю Альфы. И брали её до последнего, уже под конец ссорясь, кто из них её достойней: кто будет просить отца дозволить брачный загон невесты.

Только отряд во главе с сыновьями прибыл, Роден тотчас убедился в своих мыслях. Учуял на Ясновидице запах сыновей. Рассвирепел вмиг. И чтобы окончательно решить: убить Асмуда и Ярэда или нет, схватил красавицу за глотку и размашисто лизнул.

– Ты пахнешь пороком, а на вкус невинна, – даже призадумался, как такое могло быть. Простые человеческие самки не могли выжить после натиска Зверя, а эта... источала грех! Его не отрицали и затаившиеся сыновья. Но при этом дева оставалась девственной!

Если только...

Альфа проскрежетал зубами, оценив хитрость сыновей и их выдержку. Так или иначе, Асмуд и Ярэд посмели его ослушаться, несмотря на нетронутость чрева жрицы, и были обязаны понести наказание.

Чтобы было неповадно,собирался казнить сыновей, но заглянув в чёрные очи красавицы, утонул в омуте её чар . И голос её чарующий: «Они не виновны, не тронь их. Луна, зов, слабость Зверя. Я всё ещё тебе полезна могу быть», – от детоубийства отвёл.

– Прочь! – гаркнул Роден, даже не взглянув на гневно пыхтящих сыновей. – На дальние рубежи ! – припечатал веским словом. – За порядком следить, территории охранять! – отправил с глаз долой, дабы не мешали они великой миссии Альфы волколаков отправил. Сыновья до отъезда пытались достучаться до разума отца, но Роден с тех пор был сам не свой. Даже руку поднимал на каждого, кто осмеливался рот открыть без дозволения. Ведь до последнего был уверен, только увидит главное зло – Ясновидицу «Культа Проклятых» – шкуру живьём сдерёт, но вместо этого сидел и долго смотрел на жрицу:

– Зачем? – озвучил то, что глодало столько лет. Что вновь его сделало таким... Не договорил, так и оставил вопрос подвешанным в воздухе, недосказанным.

– Она была нужна, чтобы остановить тебя, – Ясновидица точно поняла о чём речь. Сказала спокойно и без малейшего намёка на страх.

– Я жил в мире...

– Это обманчивое утверждение! – мягко укорила дева.

– Я не вёл войн, – настаивал Альфа, переходя на рык.

– Твоя суть не поменялась, и, если бы не тогда, в другой момент вырвалась бы. И последствия были бы куда плачевней.