Бабушка Лида свой план не случайно обдумывала так долго. Ей хотелось предусмотреть все возможные подводные камни, которые могут встретиться на пути его исполнения. Ни в коем случае не должен был пострадать кто-то из ее близких.

Бабушка не случайно опасалась мести разъяренного Леопольда. Если все выгорит, как она рассчитывает, то жулик будет не просто в ярости, он будет взбешен так, что можно ожидать с его стороны самых суровых ответных мер.

– А если его все-таки не арестуют? Если он останется тут, с нами?

И две ночи подряд бабушка Лида вертелась с боку на бок, чтобы предусмотреть все возможные нюансы. А затем, убедившись, что промаха не случится, она встала, оделась и решительным шагом покинула квартиру.

Вечером того же дня вся семья Казюлиных ужинала у себя в комнате.

– Вы же знаете, – произнесла вдруг бабушка, когда ею было покончено с первым, – что наша с вами семья имеет благородное происхождение.

Все члены семейства с тревогой переглянулись между собой. На эту опасную тему среднее поколение говорило неохотно, все еще опасалось репрессий, а младшее и вовсе не желало вспоминать свое благородное происхождение, потому что элементарно стеснялось, как бы не узнали их ровесники и не принялись бы дразнить «графьями» или «барончиками». Именно так они понимали слова «благородное происхождение» и совсем не ведали, что купеческое сословие к благородному приписано быть никак не могло.

– Мама, может, не надо при детях?

Но бабушке сегодня не было дела до желаний или нежеланий своих близких.

– И вы также знаете, что от предков нам осталась кое-какая старинная мебель, в частности этот стол и пианино с буфетом. Но не только они. Есть еще золото. Верней, было.

– Что ты хочешь сказать, мама? – поднял голову от тарелки с супом Леша. – Как это было?

– Его больше нет.

– И куда ты его дела? Продала?

– Что ты такое говоришь?!

Бабушка Лида была неподдельно возмущена.

– Как я могла продать фамильные ценности! Никогда! Даже в блокаду мы их сохранили. И часы твоего дедушки, золотые часы с брелоками и цепочкой. И кольцо с рубинами и алмазами твоей прабабушки. И ее серьги!

– Да, я помню. И часы-луковицу с инициалами «А. К.».

– Вензелем! – строго поправила бабушка Лида своего сына. – Алексей Казюлин, так звали твоего предка. А как выглядело кольцо, кто помнит?

– Мы все помним, – сказала Оленька. – Очень красивое колечко, только совсем крохотное. Мне разве что на мизинчик налезало.

– Правильно. Потому что ручки у нашей бабушки были миниатюрные, не то что у современных колхозниц, не руки, а клешни! Огранка центрального камня – ашер!

– А вокруг красненькие камешки! – воскликнул Васенька, надеясь подлизаться к бабушке, которая что-то сегодня разошлась не на шутку.

Но получилось неудачно. Бабушка смерила внука сердитым взглядом и отчеканила:

– По периметру кольца бабушки рубины! Не маленький, пора бы уже знать! А то «красненькие»!

– Хорошо, мама, мы все помним, как выглядели эти драгоценности.

– Погоди, а про серьги что вы можете сказать?

Было понятно, что иначе бабушка не угомонится, и Петрушка покорно стал перечислять:

– Золотые. В центре каждой – крупный сапфир, и вокруг него по кругу уже мелкие брильянты.

– Не такие уж и мелкие, – проворчала бабушка Лида. – По четверти карата каждый, так-то были камушки.

– Почему же были? Куда они делись?

– Их украли.

Все мгновенно перестали есть свой суп и уставились на бабушку.

– Украли? Ты уверена?

– Их нету на их месте, значит, делаем вывод – украли.

– Кто мог это сделать? Ты их куда-то носила? К ювелиру? Ах, мошенник! Или по дороге ограбили?