Находившийся все это время поблизости дом словно с издевкой смотрел на нас своими свежевыкрашенными резными окошками. Яшка петляющей походкой продолжил путь к калитке.

— Стойте! — задержка по времени была непозволительна. — Не хватало еще, чтобы меня какой-то сельский целитель обследовал, — возмутилась я небрежному отношению к своей великородной персоне. — Мое здоровье может поправить исключительно королевский лекарь, который обслуживает самого Пугая.

— Дак, а как помочь-то вам? — взмолился мужик, отчаянно не желающий завязывать с пьянством.

— Ваша повозка. Пусть она доставит меня к отцу. Мы остановились у городского старосты. Я отправлю ее обратно, когда доберусь до его дома.

— Негоже благородной особе на упряжке ослиной кататься. — недоуменно произнес пьянчуга, сбитый с толку моими внезапно понизившимися запросами. Но делать было нечего: угроза провести остаток жизни в трезвости заставляла примириться со странными пожеланиями важной гостьи.

«Братья», напрочь прекратившие что-либо понимать, помогли своей потрепанной жизнью «сестре» взобраться на дрожки, с которых уже соскочил сообразительный мальчуган. Кружащие в воздухе мухи предприняли попытку взять меня штурмом. Я брезгливо от них отмахнулась. Подул легкий ветерок, окутывая меня пикантно пахнущим маревом. Я обернулась через плечо — телега явила мне свое содержимое удобрительного назначения. Делать было нечего.

— Залезайте! — указала я на ароматную кучу молодым аристократам. Парни скривились, зажимая носы кончиками пальцев. Не знаю, смущало их вонючее соседство ослиной упряжки или путешествие непонятно куда с сумасшедшей возницей, но от приглашения они почему-то отказались.

Не зная, чем еще угодить родственнице правителя, подоспевший Яшка достал из другого кармана вторую бутыль:

— Вас, кажись, жажда мучила… — он протянул мне запотевший сосуд с неизвестной жидкостью, я с сомнением посмотрела в непритворно радушные глаза пропойцы. — Да не боись! Это сок виноградный! У соседа жена запасы делает.

Я откупорила бутыль, давно обуреваемая желанием смочить пересохшее горло, и сделала несколько больших глотков залпом, опустошая добрую треть полуторалитрового сосуда. Внутри сразу же разлилось густое тепло. Распробовав наконец вкус, я криво поморщилась.

— Ну подумаешь — постоял чуток дольше положенного! Зато крепость нагулял, букет обогатился! — вероломный тип, подсунувший мне крепленое виноградное вино, должно быть, решил, что, опьянев, я подобрею, и тогда уж точно никакая трезвость ему не грозит. Ткнув отпитую бутыль обратно Яшке в руки, я взяла вожжи и, со всей силы дернув их, ускакала в закат.

***

— А вот этим ножом я кусты смородиновые маменьке прорежать помогаю, — Анника и Соня сидели на траве у реки рядом с зарослями ивняка. Перед ними ровными рядами было разложено оружие. Его владелица периодически тревожно вглядывалась вдаль, где городской пейзаж окрасился первыми розовыми лучами заходящего солнца. В очередной раз, не увидев ожидаемого, она продолжила: — А вот этим колбасу для папеньки нарезаю, — пытаясь занять новоиспеченную подругу, Анника как могла тянула время, нервно барабаня пальцами по согнутому колену.

Вдруг со стороны полей послышался натужный треск колес. На горизонте нарисовался маленький тарантас, который, подскакивая на возделанных грядках, делился своим пахучим содержимым с землей. В страхе опоздать, я подгоняла и без того разъяренно несущегося по буграм перекопанной почвы осла. Девушки встали на ноги и заинтересованно наблюдали за завораживающим зрелищем.