– Не нужно, я вызову уборщиков. Только сначала давайте распакуем то, что осталось. Если вы в состоянии. И если нетрудно - там привезли кофейный автомат, умеете с ним обращаться? Я, кажется, умру сейчас без кофе.

Я присмотрелась к Богдану. Одет так же, как и вчера, видимо, домой не ездил. Щетина стала гуще, глаза - краснее. Светлые волосы лежат как попало.

– А ваш пёс, он сейчас где-то здесь?

– Нет, убежал и спит, я полагаю. Так что насчет кофе? Я все купил, что нужно для его приготовления. Даже чашки.

– Сделаю, — кивнула я.

Он кивнул, отодвинул меня и прошел к тренажерам. А я отправилась добывать кофе.

Я слышала, как Семеныч и босс шуршат упаковкой и переругиваются. Нормальный мужской способ изменять реальность. Зато потом оба будут довольные… и голодные. Вчера Семеныч к вечеру сбегал домой за бутербродами. Сегодня придумать бы что-нибудь посущественнее.

– Доставка еды! — услышала я позади низкий, отрывистый голос шефа. — Есть тут у вас?

– Да, есть, Богдан Леонидович.

Я уже распаковала кофемашину и читала инструкцию к ней. Она чуть отличалась от агрегата, который был на моей предыдущей работе. С тем я отлично управлялась, хотя там и кнопок больше, и объем, опять же. Эта была очень простой, бытовой и не требовала установки.

– Просто Богдан, — сказал он.

Какой пугающий у него взгляд. Неподвижный, оценивающий. Он словно хищник в засаде, выслеживающий свою добычу. И поза соответствует - напряженный, мускулы видны даже под одеждой с длинными рукавами. Мужчина очень привлекательный, но от него веет тревогой и опасностью. Или это у меня повышенный уровень тревожности?

От Трофима вот ничем не веяло таким. Приятельницы называли его “уютным и домашним”. Высокий, чуть полноватый шатен с карими глазами. Носит очки в стильной оправе. Любит деловые костюмы на работе, а в остальное время - джинсы и рубашки в клетку. Полная противоположность Разумову.

Так что располагающая внешность еще не гарантия того, что с человеком вам будет безопасно. Запиши себе это в блокнот, Анастасия, когда в следующий раз решишь познакомиться с парнем.

– Так что насчет доставки? — повторил Разумов вопрос. — Сможете заняться? Деньги вот.

Он вытащил из заднего кармана брюк сплющенное портмоне, открыл и извлек три тысячных купюры.

– Это много! — попыталась оттолкнуть я его руку с деньгами. И почуствовала сильный укол от разряда статического электричества. Будь в приемной темнее, мы бы увидели искры.

Он даже не шелохнулся, сказал так же невозмутимо:

– Сдачу положите в какой-нибудь коробок. Будет копилка на повседневные нужды офиса. И желательно закажите не пиццу, а пироги какие-нибудь. Если в этом захолустье подобный сервис есть.

Он отвернулся и пошел дальше греметь железками и шуршать упаковкой.

Захолустье. А чего, спрашивается, было ехать к нам сюда, в захолустье? И покупать несчастный закуток. И вообще у нас город второй по значимости в области. И если проехать минут сорок, то будет центр, и даже высотки есть. И целый бизнес-квартал.

Я уже не желала Разумову выстоять против местного неизведанного проклятья. Этот сноб заслуживает того, чтобы стать владельцем несчастливого офиса.

Пыхтя от праведного гнева, я нашла доставку из кафе домашней кухни. Сделать заказ было сложно. Мой телефон все время терял сеть. Все же сильно он пострадал от воды и удара. Пришлось выйти на улицу, там ловило лучше, а потом я продолжила свои упражнения с кофеваркой. С третьей попытки все получилось и вскоре по помещению поплыл аромат свежесваренного напитка.

А вот доставку пришлось подождать. Кажется, эти пирожки стряпали непосредственно для нас. Причем, поваров вызывали из дома, когда получили мой заказ.