— Возможно, и перевелись. Орден верховных магов весьма этому поспособствовал.

Фред, который, казалось, даже не дышал все это время, с ужасом поднес раскрытую ладонь к переносице и от души приложился к ней пальцами, словно на службе в храме.

— Да простят боги грешницу! Упоминать орден всуе…

Я дернула уголком губ, а Гарланд, не отрывая взгляда от меня, бросил:

— Фред, помолчи. И молчи всю дорогу до своего поста. Завтра утром я жду тебя в своем кабинете. В случившемся нет твоей вины, но ты будешь наказан за оплошность.

В голосе Гарланда прорезался металл и что-то такое, что заставило меня от души посочувствовать побледневшему Фреду. Интуиция подсказала мне: наказание последует жестким, несоизмеримо жестким в сравнении с проступком.

Фред, изменившийся в лице, поклонился и на плохо слушающихся ногах засеменил прочь. Я проследила за ним взглядом, а затем нехотя обернулась, чтобы встретиться глазами с Гарландом.

— Ладно, — пробормотала я. — Что будет со мной?

— Это мы сейчас обсудим, — пообещал новый знакомый и, отпустив мою руку, указал на открытую дверь, из которой лился теплый свет. — Прошу вас, проходите.

Выбора у меня, как понимаете, не было.

2. ГЛАВА 2

Небольшая комната с узким, забранным решеткой окном представляла собой спальню, в которую кто-то умудрился впихнуть массивный письменный стол. Обстановка напоминала дешевые номера в придорожных тавернах: та же скудость мебели и при этом необоснованная помпезность. Я отвернулась от пафосного гобелена с изображением герба Иолании и мельком обежала взглядом деревянный подоконник с полузасохшим цветком на нем, узкую софу с россыпью безвкусно вышитых подушек, потрескивающий поленьями камин из черного камня, пустые настенные полки и два одиноких стула с высокой резной спинкой.

На один из них опустился Гарланд и кивком головы указал мне на соседний.

— Присаживайтесь.

Я не стала мяться и выполнила его просьбу, больше похожую на приказ. Очевидно, Гарланд из тех, кто привык раздавать указания. Во всяком случае получалось это у него легко и естественно. И даже вежливость — едва заметная, почти неуловимая — не могла обмануть меня: с такой же вежливостью люди, обремененные властью, отправляют заключенных на казнь.

Сердце снова сжалось: перед внутренним взором предстало осунувшееся лицо Бена. Бедный мальчишка! Он не заслужил такой участи.

О своей я и вовсе предпочитала не думать.

Я выпрямила спину и искоса взглянула на Гарланда. Тот смотрел на меня прямо, словно изучающе. От его внимания, напоминающего интерес энтомолога к пойманной в сети бабочке, по спине пробежали мурашки.

— Как вас зовут?

Я вздохнула. Лгать смысла не было, но и говорить правду не хотелось: слишком опасно. Вдруг мне еще удастся выкрутиться?

— Мисс Кейра, милорд.

Он усмехнулся, словно услышал поистине забавную, но немного неприличную шутку. Закинув ногу на ногу, он чуть откинулся на спинку стола. Мельком я отметила, что ему идут узкие, обтягивающие длинные ноги брюки. Светлая рубашка была расстегнута на пару пуговиц, оголяя полоску кожи широкой груди. Возможно, будь я родом из Иолании, меня бы заставило это смутиться. Но в моей родной стране нравы царили менее пуританские. А уж в среде магов — тем более.

— Мисс Кейра… — протянул Гарланд, словно пробуя мое имя на вкус. — Я так понимаю, спрашивать фамилию бессмысленно: все равно солжете?

Признаться, от такого напора я немного растерялась. Я сама предпочитала откровенность лжи, но не так часто сталкивалась с людьми, разделяющими мою точку зрения.

— Бессмысленно, — осторожно согласилась я и подумала о том, насколько сейчас будет уместно снять мокрую накидку: та неприятно холодило тело. — Мы попросту потеряем время. Может быть, перейдем к сути?