Подумать только, целовалась с одним из проклятых тьмой воинов…

Матушку хватил бы удар от одного только слова «берсерк». А Лия обнималась с ним и целовалась, к тому же сама бесстыдно прижималась к мужчине. Но сколько она себя ни корила, вина за содеянное никак не хотела приходить. Да и что в поцелуе, собственно, такого? Про то, что Сверр трогал её грудь и остальное тело, она старалась не думать.

Не выдержав больше метаний, Лия села. Мужчина всё не возвращался, а ей ужасно захотелось по нужде. Она осмотрела небольшую пещеру: у одной из дальних стен темнел проход вглубь. Лия встала и направилась к нему, плащ волочился за ней следом по камню: да берсерк был просто высоченный. Боли в месте ожога совсем не ощущалось – так, лишь лёгкая щекотка. Добравшись, Лия воочию убедилась, что за тенью скрывалось глухое узкое ответвление. Как по заказу.

Она с сожалением стащила с плеч плащ, чтобы ненароком не запачкать и не порвать. Да и просто в нём было бы неудобно. Вместе с плащом ушло и тепло, поэтому Лия быстренько сделала своё дело и накинула его обратно. Поморщилась от тяжести. Всё же лучше здесь, чем справлять потребность организма снаружи на ветру и где разгуливают заведённый Сверр и нарк.

Лия вернулась к лежбищу и застыла у потухшего костра. Зажечь бы чем. После ухода мужчины быстро выветрилось и его тепло, зуб на зуб уже не попадал. И Лия поймала себя на мысли, что начинает привыкать к берсерку. Это обескуражило. И напугало.

Такой, растерянно разглядывающей черные угли очага, её и застал Сверр. Он вошёл совершенно бесшумно и увидел её маленькую хрупкую фигурку в его необъятном плаще. Подобрался ближе и заметил, как она озябла.

– Отойди, я разожгу.

Его голос для неё прозвучал слишком неожиданно. Лия дёрнулась в сторону, но наступила сапогом на «хвост» мехового плаща и начала падать, берсерк на автомате поймал, и она снова оказалась слишком близко. А он только вытравил из себя похоть.

– Я… – Лия задрожала, опасаясь повторения. – Пусти!

Сверр разжал руки, и Лия отскочила за круг костра, увеличивая расстояние между ними. Правильно. Сейчас берсерк за себя не ручался. Он глубоко вздохнул, улавливая притягательный аромат, нахмурился: слишком резво девчонка двигалась для той, кто получил вчера ожог.

Сверр наложил в костер дров из сумки и, присев на корточки, взял в руки огниво из маленького серенького мешочка, чиркнул раз, другой, и огонь затрещал, жадно облизывая рубленые поленья. По пещере поползло долгожданное тепло, и только тогда Сверр сухо произнёс:

– Дай мне осмотреть твою рану, – не сказал, а приказал, но его не учили иначе.

Лия следила за мужчиной исподлобья. Он успокоился, но до сих пор ходил с голым торсом. И морщился от каждого движения, его многочисленные порезы выглядели уже намного лучше, но всё равно доставляли ему дискомфорт и боль, но он старался не показывать этого. Стало жаль его, и Лия, пожевав губы, предложила:

– С моей всё в порядке, она практически зажила благодаря твоей медовой воде. Давай лучше я омою твои.

– Ну-ка, покажи. – Сверр нахмурился, догадываясь, в чём истинная причина чудесного исцеления. И Лие ничего не оставалось делать, как шагнуть к нему и позволить снять повязку с живота. И действительно, на месте безобразного ожога появилась уже ровная розовая кожица. – Удивительно…

– Это всё твоя горячительная вода. Она помогла так быстро. Давай приложим примочки и к твоим ранам? – порекомендовала поучительно охотница.

– Ну, давай. – Берсерк достал из сумки медовое пойло, влил немного в железную чашу с толчёными травами и с ухмылкой на порочных губах протянул Лие тряпицу. Не смог отказать себе в удовольствии почувствовать, как она станет водить нежными ручками по его плечам и спине.