Однажды я нашел его в дальнем углу храма. Это существо пряталось в сундуке, в котором когда-то жрецы хранили праздничную одежду. Я думал, что оно, как и остальные Тени, постарается наброситься на меня, но это создание лишь тихо скулило, словно испуганный щенок. На следующий день я вновь нашел его в храме и угостил куском лепешки. Он с жадностью съел мое угощение. Талай, как я решил его назвать, остался жить в сундуке. Со временем мы даже научились общаться. Он приносил мне книги из хранилища, расположенного на краю города, взамен я таскал ему кое-какую еду. Так, мы и подружились. Солнце для него губительно, как и для остальных Теней. Днем он носит закрытую одежду и помогает мне по хозяйству, а ночью я запираю его в подвале, чтобы он не наделал глупостей.

– Но вы говорили, что Тени не могут перейти мост с водой. Как в таком случае он сюда прошел? – удивилась я.

– Все верно, – качнул головой Хранитель. – От храма до башни ведет подземный ход, по нему-то я и провел Талая.

– Уважаемый Прату, – прочистив горло, сказал Дон, который до сих пор ни разу не подал голоса. – Боюсь, вы ошибаетесь насчет нас. Мы вряд ли сможем помочь. Ни я, ни Венда ничего не знаем о повелителе Дариане.

– Вы, может быть, и не слышали о нем, а вот тот, кто привел вас в Алдаг, точно знает его, – вкрадчивым тоном заметил Хранитель.

– Но нас в город никто не приводил, мы оказались здесь совершенно случайно, – заявила я.

– Не буду вас разубеждать, госпожа Венда, – поднял руки в примирительном жесте жрец. – Повелитель сам решит, когда ему являться.

В тот момент слова старика показались мне странными.

«Наверное, этот бедолага начал сходить с ума», – подумала я.

Прату кряхтя поднялся из-за стола.

– Подождите, Хранитель, – попытался остановить его Дон, – а что если мы не сможем снять проклятие. Что тогда будет с нами? Как в таком случае нам вернуться в свой мир?

– Поздно уже. Поговорим об этом завтра, – донесся до нас тихий голос жреца. – Идите за мной, я покажу ваши комнаты.

Он взял со стола две свечи и пошел к лестнице. Мы с Доном направились за ним.

Держась рукой за холодную стену, я поднималась по крутым ступеням. В некоторых местах я ощущала ладонью грубую кладку. Здесь было холодно. В воздухе ощущался неприятный запах сырости и плесневелого дерева. Кожа покрылась мурашками, а колени дрожали то ли от усталости, то ли от пережитого за последние дни кошмара.

Неожиданно лестница закончилась. Прату поднял свечу над головой. Даже крошечного огонька хватило, чтобы увидеть довольно узкий коридор. Звук наших шагов отражался гулким эхом.

Стены уходили далеко ввысь, превращаясь в своды с полукруглыми арками. Пламя свечи задрожало от вольготно гуляющего сквозняка.

Прату прошел еще немного и остановился возле высокой, узкой двери, почерневшей от времени и казавшейся очень прочной.

– Эти две комнаты ваши, – сказал Хранитель, качнув свечой в сторону двери. – Я велел Талаю приготовить их обе. Сами решайте, кому в какой ночевать.

Старик отдал одну свечу мне, другую передал в руки Дону, а сам развернулся и шаркающей походкой пошел к лестнице.

– Доброй ночи, уважаемый Хранитель, – крикнула я ему в спину.

Старик на мгновение остановился, словно прислушиваясь, покачал головой, что-то пробормотал и, не оборачиваясь, пошел дальше.

Мы долго смотрели ему вслед, словно раздумывая над его словами.

Наконец, когда звуки его шагов стихли, я подошла к первой двери и повернула ручку. Заржавевший от времени механизм протяжно скрипнул.

Я вошла и с опаской осмотрела темное помещение. Света от огонька свечи едва хватало обзор в пару шагов, но этого было вполне достаточно. В комнате была широкая кровать, стол и два кресла. Я прошла ближе к центру комнаты и обернулась. На пороге застыл Дон. В дрожащем сиянии свечи его силуэт казался размытым.