— Прости, — слова извинений привычно соскользнули с губ. Я начала общаться с ним будто бы на автопилоте, потому что в голове сейчас были совсем другие мысли, другие образы, другие картинки…

Не удержавшись, приложила ладонь к груди, будто бы пытаясь удержать сердце, которое, казалось, выпрыгнет из груди.

Артур провел языком по ушной раковине, и меня непроизвольно пробрала дрожь брезгливости. Я сама оцепенела от своей реакции, и взмолилась, чтобы он этого не заметил и не начал выговаривать по этому поводу.

Такое странное чувство… Будто бы близость с Артуром – это измена. Самая настоящая измена, без примесей других чувств. Я прикрыла глаза и выдохнула. 

Что же мне делать? Как себя вести? Меня только что едва не изнасиловали в туалете, но я, вместо того, чтобы бежать за помощью…

Ищу глазами того человека, из- за которого смогла увидеть снежинки.

Свои  снежинки…

— Кажется, твоему психотерапевту нужно увеличить дозу успокоительных! — Прежде чем натянуть на себя доброжелательную улыбку, обращенную к гостям, недовольно выдал Артур.

— Я в норме. Сейчас уже все в порядке.

Как только отец увлек в разговор Артура, я схватила с подноса официанта фужер с шампанским. При приеме моих лекарств пить нельзя, но я не смогла удержаться – нужно было немного снизить стресс, который сейчас доходил до критической отметки.

Ладони похолодели, а через миг покрылись потом. 

Что со мной?

Я зажмурилась, и перед глазами встали те самые чертовы снежинки. Три небольших снежинки с рваными краями, набитые на коже незнакомца. Один в один такие же, как я постоянно рисовала на всех поверхностях, вычерчивала пальцем, выводила на стекле, пока никто не видит.

— Дженни? Ты кажешься подавленной. Ничего не хочешь сказать мне?

Я закатила глаза.

Иногда мне казалось, что надо мной ведется постоянное, круглосуточное наблюдение. Однажды я даже задала вопрос психотерапевту, – может ли он предположить, что чувствовал герой Джима Керри в фильме «Шоу Трумана», когда его снимали тысячи видеокамер. Он посмеялся и сказал, что все это – мои фантазии. Усмехнулся и снова поставил какую-то закорючку в своем блокноте…

— Я… немного устала, — вымученно улыбнувшись, снова оглянулась вокруг. Все это время мне казалось, что все мое тело буквально прожигает каленым железом. Словно чей-то недобрый взгляд следил исподтишка, мешая расслабиться.

Отец обменялся многозначительным взглядом с Артуром.

— Это он тебя так утомил? — шутливо проговорил он. Я вздрогнула. Признаться сейчас о том, что случилось недавно, —  самое лучшее время. Отец пристально смотрел на моего жениха.

Выдохнув, убрала капельку пота, которая выступила от того невероятного напряжения, поселившегося в моей душе.

— Все в порядке, просто я действительно устала, пойду наверх. Все равно основная часть уже закончилась, больше будущая невеста не понадобится даже фотографу.

— Детка, — Артур дернул за руку, прижав к себе. В нос ударил терпкий запах его резкого парфюма. Он предостерегающе сощурил глаза, словно сканируя мое лицо, но через секунду выдохнул, как будто не увидел того, о чем думал. Коротко поцеловал в губы. — Отдохни. Я буду не скоро. Останусь, пока не уйдет последний гость.

Я кивнула, соглашаясь. Сделала несколько шагов и поставила пустой фужер на столик. Быстрым шагом, путаясь в длинном шелковом платье, добежала до комнаты, где должен был сидеть охранник, проскочила в темную комнату. На нескольких мониторах было видно, что делают гости в доме. Я выбрала тот монитор, где была видна туалетная комната и нажала на перемотку. Черт. Экран задрожал и покрылся подмигивающими смайликами. Боже, да систему отца взломали! Я почувствовала, как мне стало жарко. Этот странный человек не шутит, он действительно покажет видео, где я целуюсь с ним, жениху, отцу...и тогда...О нет, сложно представить, что тогда будет...