Но это ее не спасет. Больше нет. 

Из ресторана я вышел через черный вход.

8. Глава 8

Черт, я снова все испортила. Да что со мной?! Пришла поговорить с шантажистом, а в итоге добавила ему еще материала! Даже не представляю, как теперь смотреть в лицо Артуру и отцу. А уж отец точно заметит, что что- то не так – он так усиленно отслеживал наши отношения с женихом, что иногда мне хотелось ему сказать, чтобы он сам надевал фату да шел под венец.

Ой, нет. Мне не следует так думать, так говорить.

Я все смогу решить, урегулировать вопрос с этим человеком, если он снова окажется в поле моего зрения. В уме крутился наш разговор, до того, как…он позволил себе сотворить со мной все то, что хотел, но я все равно не могла понять, почему он так себя вел.

Отец говорил, что у него много врагов, и многие могут ударить по нему через меня – его единственную дочь, и скорее всего именно поэтому он сам настаивал на скорейшей дате свадьбы с Крамером. Может быть и этот загадочный человек – настоящий враг, ведь он ударил по самому слабому звену в нашей семье. Мне.

Весь день я слонялась по дому без дела, не в силах заставить себя заняться чем- то. Все буквально валилось из рук, и я поднялась в свою комнату, закрыла дверь на замочек, чтобы отгородиться от ненужного внимания отца и достала холст.

Пока мешала краски, пока вдыхала их привычный успокаивающий масляный аромат, почувствовала наконец небольшое расслабление. Закрыла глаза и начала водить мягкой кисточкой по загрунтованной поверхности.

Взмах, вверх, вниз…

Влево, вправо…

Особый вид сосредоточенной медитации – рисование с закрытыми глазами.

И пока краска ложилась на холст затейливыми виньетками, я постепенно приходила в себя. Нет, я ничего не расскажу Артуру про свою странную и внезапную измену. Не расскажу ему, что меня пытался шантажировать неизвестный человек, и уж тем более ни единая душа не узнает, что именно с ним я впервые за много времени почувствовала себя живой…

Никому про это знать не нужно.

Он не успел озвучить свои условия, отказался от денег, и я решила для себя, что мне нужно держаться впредь осторожнее. Если он меня не увидит, то не сможет запугать.

Поняв для себя все это, я спокойно улыбнулась.

Будем считать это вспышкой гормонов. Странным стечением обстоятельств. Но я больше никогда не увижу этого человека и не дам ему дотронуться до меня, зная, что его прикосновения выжигают такие искры из моего тела, что оно тут же начинает гореть в лихорадочном огне, требуя продолжения.

Я открыла глаза.

И тут же замерла.

Потому что на меня с картины, на которой еще блестела свежая краска, смотрел мой незнакомец. Он глядел исподлобья, жёстко, цепко, не выпуская из своего плена. Не разрешая двинуться с места. Порабощая одним только взглядом...

Тугие бицепсы, обтянутые масляной кожей, внушительно поигрывали на свету, кубики каменного пресса, которые я успела ощупать в подсобке, напряженно демонстрировали красоту совершенного тела, ручьи вен стекали по мощным рукам, а ниже…

Я даже зажмурилась.

Покраснела от своей фантазии, которая прорвалась из подсознания наружу.

Натужно сглотнула, чувствуя сухость во рту.

Потому что, несмотря на то, что я изобразила его внушительное мужское достоинство схематично, можно было понять, что мужчина очень и очень одарен природой в этом плане.

Внизу моего живота все скрутилось в тугой узел, а сердце несколько раз кольнуло. Я даже задышала резче и чаще – от тех картинок, которые обрушивались на мою голову флешбеками.

Да, он был очень силен. Безумно притягателен. И он очень хорошо знал женское тело. Так хорошо, что даже я, без пяти минут жена другого человека, вдруг поняла, что не могу сопротивляться его напору…