​

Я ушла в свою бывшую спальню и плюхнулась на кровать. Вся моя жизнь перевернулась в одночасье. Я даже не знаю, кто я на самом деле... Провалялась на кровати до самого утра и не сомкнула глаз.

Утром меня ждал вкусный завтрак. И я даже закрыла глаза на то, что это были блины на молоке, которое я не пью.

— Так Миша... Из какой он стаи?

— Не знаю, мама, — буркнула я, — Бородин фамилия.

— Из клана северных волков значит, — задумалась мама, — хорошая семья, но, если узнают кто ты, они будет против.

— Почему?

— Потому, что я до сих пор числюсь в предателях их дружественного клана рыжих волков... Так что, если ты не хочешь быть с Мишей, просто скажи кто ты...

— А это идея, — воодушевилась я.

— И Лиса... прошу... Присмотрись к Саше...

— Мама...

— Поверь... Я просто волнуюсь за тебя.

— Хорошо... Буду аккуратной.

— И еще, не смей позволять тебя обращать. На тебе проклятье, и я не знаю, что может произойти с тобой.

— Поняла.

В этот же день я уехала обратно в город с одной единственной мыслью: «Я разрушу это проклятье!». А для этого мне нужна Мила.

К вечеру я вернулась домой. На кухне сидела Мила и ужинала.

— Привет, — поздоровалась я.

— Привет, — сквозь зубы сказала та.

— Мне нужно с тобой поговорить...

— Ты знала? — обернулась она и зло на меня посмотрела.

— О чем? — удивилась я.

— Да не важно. Значит не знала... — махнула Мила рукой.

— Мне мама рассказала про вашу семью...

— Значит ты знала! — вскочила она.

— Да, о чем?

— Знала и притащила в квартиру псину безмозглую! — рыкнула Мила.

— Он сам пришел и это ты его впустила!

— Ты хоть знаешь, что он там намешал?!

— Понятия не имею.

— Идиотина!

— Он сказал, что на обычных людей оно действует, как снотворное.

— Но я-то не обычный человек! Меня мать еле отпоила. Надеюсь хоть помогло тебе.

— В чем?

— Ну это же специальный отвар, чтобы найти истинную пару. Для оборотня.

— Нет, не помогло... Вот об этом и хотела с тобой поговорить.

— Я не практикую, — фыркнула та.

— Но может хоть скажешь к кому обратиться?

— Да просто доверься чувствам. Оборотни это сразу чувствуют.

— Так я это чувствую к двоим.

— Нет... Такого не может быть, — спокойно сказала та.

— Я думаю это из-за проклятья...

— Из-за какого проклятья? — спросила Мила.

— Ну, мама в младенчестве превратила меня в человека.

— Это тоже невозможно, — спокойно сказала та.

— Ну, как видишь, — показала я на себя.

— Значит твой отец был человек.

— Мой отец был лис.

— Интересненько, — с любопытством посмотрела на меня Мила, — поэтому вы и не в стае. А я-то думала. Да и родители меня просили тебе не рассказывать, про твое происхождение.

— Обалдеть. Все вокруг знали, но молчали.

— Радовалась бы! — распахнула ладонь Мила и к ней сама собой прилетела сахарница, — я бы все отдала, чтобы быть обычным человеком.

— Это сейчас, как?.. — удивлено смотрела я на руку Милы.

— Ты же сказала, что знаешь про мое происхождение, — недоумевающе посмотрела на меня Мила.

— Проехали, — потрясла головой я, — так, что. Это может быть из-за проклятья?

— Лис, я не знаю, что сказала тебе мама, но предотвратить первое обращение невозможно. Да и оборотня то превратить в человека сложно. Здесь нужно мощное проклят... Аааааа... Надо найти ведьму кто это сделал...

— Твоя бабушка...

— Она мертва, — спокойно сказала Мила.

— Ну, может кто еще знает?

— Спрошу у мамы, — допила чай Мила и пошла в комнату. — Ну, хоть не надо больше претворяться, — потянулась она. Ее одежда превратилась в пижаму, и та вошла в спальню.

— А вот мне теперь нужно привыкать, — потрясла головой я.

Усталость взяла свое и я уснула сразу же, как голова прикоснулась к подушке. Снов в эту ночь не было, но чувствовалась тревога.