— Это не больно, — прошептал он в ухо.

Миша нежно провел носом по моей щеке, потом по руке. Он приоткрыл рот, готовясь к укусу. Я отдернулась.

— Не сопротивляйся. Сегодня последний день полнолуния. Нужно успеть.

— Я не хочу! — пнула я его между ног и вырвалась.

Мишины глаза сверкнули. Лицо удлинилось и зубы заострились. На руках выросли когти. Я в ужасе наблюдала за происходящим. Миша помотал головой и вернулся в человеческий образ.

— Не надо так делать... — зло шикнул он.

— Миш, я не хочу быть с тобой. Прости...

— Ладно... — улыбнулся он.

— Серьезно? — ошарашено спросила я.

— Ну, я испробовал все. Останусь волком одиночкой.

— Не драматизируй.

— Чай допьем?

— Хорошо, — села я за стол. — Мы можем остаться друзьями. Если ты не будешь меня преследовать. И друзья твои тоже.

— Договорились, — улыбнулся Миша.

Я взяла чашку и налила из заварочного чайника себе чай.

— Такой ароматный... — понюхала я и голова закружилась.

— Ага. Тут тринадцать разных трав.

— Ты принес? — отпила я глоток.

— Ага.

— Вкусный, — выпила я разом пол стакана.

— Он поможет тебе...

— Что? — нахмурилась я.

— Поможет тебе разобраться.

— Ты что-то туда подмешал? — испугано я отпустила чашку, и она разбилась.

— Там только травы...

— Иди вон! — указала я на дверь, а сама еле стояла на ногах, — Мила! — крикнула я.

— На обычных людей он действует как снотворное. Она, скорее всего, уже спит.

— Вот ты козел! — сползла я по стене.

— Зато ты все поймешь, — наклонился он ко мне и поцеловал в губы.

Глаза закрылись сами собой.

Сон. Такой реальный. Будто взаправду. Моя мама. Еще молодая. Она держит младенца на руках и протягивает цыганке.

— Ты уверена? — спросила та.

— Да, — твердо ответила мама, — она не должна страдать, как я.

— Ты же понимаешь, что это необратимо?

— Этого и хочу.

— Это не обычный заговор! Это проклятье! Ты хоть знаешь кто она?

— Нет. И не хочу знать!

— Я никогда не делала этого на необращённых...

— Прошу! Я всего лишь хочу, чтобы она жила обычной, нормальной жизнью.

Цыганка взяла меня на руки и стала нашептывать что-то. Затем она опустила младенца в котелок с густой красной жижей. Он плакал, но это ее не останавливало. Затем вынула и отдала маме.

— Получилось? — спросила взволновано та.

— Это мы поймем только со временем, — сказала цыганка, вытирая руки.

— Спасибо! Спасибо большое! — закутала мама младенца и убежала.

— Главное, чтобы ты не пожалела... — прошептала та.

Я очнулась на полу. Было уже светло. В коридоре звенел телефон. Я вяло поднялась с пола и побрела на звук.

— Лиса! — услышала я взволнованный голос Саши, — наконец-то! Все утро до тебя не могу дозвониться.

— Я проспала...

— Это я уже понял. Мне приехать?

— Нет.

— Что-то случилось?

— Все хорошо... Просто я... Я уезжаю сегодня.

— Куда?

— К маме.

— Что случилось? — настойчиво спрашивал Саша.

— Миша приходил вчера...

— Что? Я его убью!

— Не стоит... Он что-то мне дал... И теперь я чувствую, что мне надо поговорить с мамой.

— Ты одна поедешь?

— Да.

— Уверена?

— Да. Саша. Пока.

— Удачи.

Из комнаты выбежала Мила.

— Я опоздала! Мне конец!

— Я тоже. Уже нет смысла переживать...

— Мне все же нужно идти. — Она схватила куртку и побежала из квартиры.

Я позвонила маме и сказала, чтобы она меня ждала. После приняла душ и собрала рюкзак. Поехала на вокзал. Села на ближайшую электричку и направилась в родную деревню. К вечеру уже была у дома матери.

— Лиса, все хорошо? Так внезапно приехала, — уже ждала меня на пороге мама.

— Не совсем. Мама, нам нужно поговорить...

10. Глава 9

— Проходи, — пригласила мама меня в дом.

Мы сели на кухне, а я и не знала с чего начать. Мама смотрела на меня и будто уже знала, о чем мы будем говорит. Она недовольно стучала ложкой по стакану, размешивая чай.