Стоит вон башкой мотает, видать, оглушило болезного. А мне хоть бы хны. Больно только. А что это? Пока присматривался к чувачку, над ним явственно проступила какая-то полоса. Ох ты ж! Это что? Неужели полоса жизни? А ни чё я ему втащил, на полжизни не меньше.

— Хана тебе, нубас, я тебя не буду крутить, я тебя убивать буду. А воскреснешь, ещё раз и ещё. Пока ангелы за тебя не вкупятся.

— Как скажешь, — киваю.

Перехватываю руку с кинжалом, чтоб не пырнул отравленным клинком. И ухватив всё ещё дезориентированного противника за шиворот, прописываю «на калган».

— Я тебе сейчас покажу, кто тут нубас, — зло выдыхаю, и начинаю долбить башкой ему по шлему. — За ВДВ!

— Фух… Вообще-то нуб, это новичок, — раздаётся из-за спины. — Почти успел, — разводит руками запыхавшийся Витька-Тихоня. — Всегда знал, что ты не зря в институте учился. Вон как башкой работаешь, — радостно улыбаясь, тычет пальцем в испустившего дух налётчика. — Здорово, братишка. Ты-то когда погиб?

Обнимаемся. Наверное, со стороны это странно смотрится. Два здоровых мужика под два метра ростом, стоят и чуть не плача тискают друг друга. Но тому, кто не видел, как граната разрывает тело твоего друга, а именно так погиб Витёк, спасая наших парней от взрыва, никогда не понять счастья от встречи с ним же, но только живым и здоровым.

— Да, через пару минут после тебя, — счастливо смеюсь. — Ты за Балагура в курсе?

— Ага, — кивает, — просветил один пернатый.

— Тот, что берет тебе подогнал? — усмехаюсь. Глядя на такой же головной убор, как и у меня, на голове у Тихони.

— Точно, — кивает. — Слушай, Молот, а как ты на первом уровне, чувака на десятке завалил?

— А что не должен был? — улыбаюсь. — У меня тут мега-бонус, на двойной урон откуда-то появился.

— Странно, — Тихоня замолкает, только глаза судорожно мечутся. — Судя по гайду двойного урона недостаточно.

— Откуда у тебя гайд?

— У тебя тоже есть, — улыбается. Ты в интерфейсе шарился?

— Когда? — развожу руками. — Пока ты книжки читал, меня тут грохнуть пытались.

— Вообще-то меня тоже пытались, — чешет затылок.

— Ты же его тоже ушатал, судя по куртке, — тычу пальцем в кожаную броньку надетую на нём.

— Это не я, — улыбается.

— А кто?

Тихоня, расплывается в счастливой улыбке и на грани слышимости свистит, прямо над головой появляется здоровый коршун и бухается ему на плечо. Впиваясь когтями в импровизированный погон на плече. Наверное, специально для этой цели и сделанный.

— Узнаёшь?

Витька чешет пернатому шею, а тот довольно клекочет и вдруг выдаёт детским голоском:

— Дядя Олег, а где Биток?

— Ик… — выпадаю в осадок. — Витя, это чего?

— А это мой Шёпот, Олежа. Ты бы позвал, своего пернатого. Как там его зовут? Биток? Ну и фантазия у тебя, братан.

— Откуда позвал, Витя?

— Да откуда же я знаю? Меня когда запинали почти в ноль, стали связывать. А тут Шёпот как рванёт из груди, и как хлестанёт вражину по глазам. Вот вдвоём кое-как и забили. Но там и чувак, был шестого уровня. Вот смотри, — расстёгивает кожанку, показывая раскуроченную рану на груди. — У меня жизни всего пятьдесят процентов, всё что было сожрал, теперь восстанавливаюсь потихоньку. А какая регенерация у нубаса первого уровня.

— Слушай, а может у этого есть что-нибудь? — киваю на валяющуюся тушку любителя пырнуть отравленным ножом.

— Давай посмотрим, — кивает Тихоня. — Только лучше ты смотри, он на тебя напал, так что проблем быть не должно. А мне могут какого-нибудь «Мародёра» навесить?

— Чего? — не понимаю.

— Молот, просыпайся давай. Мы с тобой в игре находимся.