Внимание! Вас хочет воскресить персонаж Тихоня.

Да \ Нет?

Ух ты! Персонаж. Кажется, Эдем начинает к нам адаптироваться, глядишь, скоро игроками начнёт называть. Ой! Что значит воскресить?

Время на принятие решения 30 секунд.

— Балагур, меня Тихоня воскресить хочет!

— Ну так вали, я тут и сам разомнусь. Не впервой.

— Лады. Как воскреснешь, сразу не лезь в драку, беги в сторону ручья.

— Понял. Ты там сам раньше времени не скопыться.

Ну здравствуй, песочница.

8. ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Эх… Что-то с этим миром не так. Убили: встретил ангелов, подрался с ними… Воскресили и на тебе, небритая рожа Тихони и это самое страшное. Не то что у Тихони рожа, а то, что не бритая. Серьёзно? И в этом мире тоже бриться придётся? Эх не удалось соскочить. Ну не люблю я это дело. Бяда…

Хотя, если хорошо подумать, если тут есть гномы, то, как же им без бороды? Гном без бороды это не гном, так карлик какой-то. Вот ведь. Им бороду подавай, а я теперь тоже бриться должен. Ну что за народ такой…

— Олежа? — и хрясь мне по мордасам. — Ты живой?

— Вот в грызло сейчас дам, — огрызаюсь, — сразу всё поймёшь.

— Уф, — Витька смахивает со лба не существующий пот, — получилось.

— Чего у тебя получилось? — встаю на ноги, в той самой кухне, где мы вчера сидели и изображали пьянку. — Там, между прочим, Балагур один теперь ангелов к порядку приучает. Эх… — машу рукой. — Ты что меня на себе приволок?

— Нет, ты сам пришёл. Мёртвый.

— Тихоня, — строго смотрю на боевого товарища, — пообещай мне одну вещь.

— Какую?

— Ты не будешь больше шутить, — вздыхаю, — ну ни твоё это, Витёк.

— За то я тебя воскресил, — довольно лыбится.

— Это верно, — киваю, — потратил единственный свиток воскрешения, на меня… Всего такого грозного, раскачанного аж до первого уровня. Вот беда-то была умереть.

— А навыки? — хмыкает.

— Да что там тех навыков-то? Пару раз подраться, да унести кого-нибудь до ручья, чтоб умыть. Вить, ну сам подумай, или эти навыки вновь открыть, либо через месяц ласты склеить. Вот тогда и пожалеешь, что потратил такую редкость, как свиток воскрешения.

— Не пожалею, — отмахивается. — Я так же как и ты думал. Прикинул, что залягу возле точки возрождения, и в нужный момент выскочу. И мы организованной толпой распинаем им седалища пошире…

— И что же тебя заставило сменить планы?

— Седой вместе с «Посредниками» нас будет встречать, — чешет подбородок, скрипя щетиной. — Интересно, как тут бреются? Аж бесит…

— И не говори, — тоже тру колючий подбородок, — «станков» тут точно нет, а жаль, — вздыхаю. — С чего ты решил, что Седой спелся с бандитами?

— Слышал, — пожимает плечами. — У меня, как жизнь до одного процента скатилась, так и метнуло за какую-то хибару возле стены. Все забегали, заголосили, ну а пока народ хлебалом торговал, заскочил на здоровую каменюку, да пристроился с видимой им стороны.

— Видимой? — непонимающе пялюсь.

— Ну да, — кивает, — «Хамелеон» активация пять секунд, а «Перо ангела» невидимость семь секунд. Вот и спрятался, жизни-то во мне было, палец прищемить.

— Молодца, — вкидываю ладонь, Тихоня тут же хлопает по ней.

— Ну в общем. Что скажу. Близняшек наших убили, обоих. Точнее…

— Наших? — упираю руки в бока. — Ну с Балагуром понятно, он же у нас джентльмен, трахнул бабу, значит, вроде как, можно познакомиться. Но ты-то чего их так быстро в наши записал?

— Молот, — вздыхает, — они же в драку за нас полезли. И не так важно из-за чего. Из-за того, что с Балагуром замутили или просто ненавидели тут всех, за то, что пришлось пережить. Или нет? — смотрит мне в глаза.

— Ладно, — киваю, — проехали. Не то чтоб я прям согласен, но и спорить глупо. Девки пытались помочь. В отличии от прочих, — злобно скалюсь. — Рассказывай.