.

Из приведенной цитаты следует, что соединения танковой армии генерала П.А. Ротмистрова вступили в бой под Прохоровкой уже 10 июля. Это утверждение не соответствует действительности. 18-й тк 5-й гв. ТА, занявший оборону на третьем рубеже во втором эшелоне в излучине, действительно был готов оказать помощь оборонявшимся впереди частям 52-й гв. сд. В 17.00 10 июля командир корпусной арт-группы подполковник Синицын и командир 32-й мсбр полковник М.Е. Хватов получили приказ: поддержать огнем пехоту в случае прорыва противника, а через полчаса распоряжением начальника штаба танковые бригады корпуса были приведены в боевую готовность, но дивизия справилась своими силами.

Единственным танковым подразделением, которое непосредственно участвовало в боях в излучине Псёла в это время, была 4-я танковая рота 245-го отп 6-й гв. А. Полк находился в оперативном подчинении подполковника Г.Г. Пантюхова и в 6.00 10 июля занял оборону по северным скатам выс. 226.6. К тому времени в его составе находились лишь 8 американских танков (М3с – 3 шт. и М3л – 5 шт.), до того бывшие в составе 4-й тр. Танкисты М.К. Акопова действовали в излучине четыре дня[73], в том числе и 12 июля, но в оперативных документах дивизии этот факт не отмечен. Об участии полка в боях совместно с 52-й гв. сд встречается упоминание лишь в приложении к оперсводке штаба Воронежского фронта № 00182 к 10.00 11.07.1943 г. и отчете самого полка. Вероятно, поэтому и возникла эта путаница.

Но вернемся на участок, где в этот день 2-й тк СС наносил главный удар. Трудно выделить части и соединения, которые сыграли особо важную роль в блокировании прорыва «Лейбштандарт» к выс. 241.6 и юго-западнее ур. Сторожевое. Сработал комплекс мер, принятых командованием 48-го ск и 2-го тк: фланговый огонь 99-й тбр, 11-й мсбр, 1502-го иптап и 201-го мп из сел левого берега Псёла, контратака 26-й тбр, систематический обстрел полков «катюш», 269-го мп и 27-й отпабр полковника В.А. Малышкова из района хуторов Ямки, Грушки, Сторожевое. Важную роль сыграли и инженерные части. Это направление было плотно минировано саперными батальонами противотанкового резерва фронта, развернутыми в этот момент в Прохоровке.

Особо следует отметить, что эсэсовцы в этот день не сумели задействовать свой «конек» – танковый таран при поддержке бомбардировочной авиации. Танковый полк «Лейбштандарт» не был введен в прорыв, действовали лишь «тигры» и самоходки. Причина этого – мины, да и прорвались эсэсовцы на довольно узком участке; танкам на этом пятачке негде было развернуться. Даже если бы они и были введены в бой, то плотный огонь закопанных по башни наших боевых машин в сочетании с инженерными заграждениями нанес бы им значительный урон. Те же проблемы стояли и перед дивизией «Мертвая голова», ей не удалось переправить бронетехнику на северный берег реки. При закреплении штурмовых групп на плацдарме гренадеров поддерживали лишь артиллеристы и расчеты шестиствольных минометов.

Примерно к 23.00 10 июля накал боевых действий юго-западнее ст. Прохоровка спал, но бои в районе Ивановского Выселка и в излучине продолжались еще долго.

Заканчивался первый день Прохоровского сражения. Каковы были его итоги? Главное – войска Воронежского фронта не позволили 2-му тк СС выполнить поставленную Готом задачу– прорвать третий рубеж на всю глубину, выйти к Карташевке и овладеть ст. Прохоровка. Противнику, несмотря на все усилия, удалось продвинуться только лишь на 3–3,5 км.

Было ясно: 2-й тк СС – это уже не то полнокровное соединение, которое, начав штурм наиболее укрепленной полосы советской обороны на рассвете 5 июля, к исходу дня, хотя и с большим напряжением, но прорвало его на всю глубину, а на следующий день повторило это же вновь на второй полосе.