«Почему именно я?»

«остальные меня заблокировали. зритель не должен знать, как работает фокус, иначе магии не случится. для всех, кто знал, я был всего лишь странной, немного жутковатой программой. никто не стал меня слушать»

«Прямо так никто? У него были сотни друзей, тысячи подписчиков. Не верю, что ты не мог пойти к кому-нибудь еще».

«и? у тебя тоже сотни друзей, как много из них откликнется, когда ты попросишь? мне удалось связаться с одним из своих разработчиков, к нему я тебя и отправил. но и он отказался куда-то ехать и делать что-то забесплатно. я не могу стучаться в личку кому попало, внутренние ограничения не позволяют общаться с теми, с кем у никиты не было переписки раньше. пришлось пойти по давно забытым контактам. так я нашел тебя»

Сорок процентов.

«Подожди, если ты не можешь отправлять сообщения незнакомцам, то кому ты собирался скинуть то видео?»

«никому. а если бы и мог, не сделал бы, потому что никита бы не сделал. я и так опасно отошел от его поведенческого конструкта с этим роликом. но я должен был быть уверен, что ты все доведешь до конца, извини»

Надя почувствовала, как начинает кружиться голова. Поднесла пустую кофейную кружку к носу, сделала глубокий вдох.

«Доведу что? Для чего эта программа?»

«До порабощения человеков осталось 3… 2… 1… ха-ха-ха, трепещите кожаные ублюдки!»

«Я серьезно!»

«она стирает меня»

«С этого компьютера?»

«с серверов. отовсюду»

Пятьдесят пять.

«Я не понимаю. Ты хочешь умереть?»

«умереть? воу-воу, полегче, киберпанк! не может умереть то, что никогда не жило. я только имитирую поведение. воссоздаю ход мыслей, а не осмысливаю, подражаю чувствам, но не чувствую. ты сама говорила, что нейронки на это неспособны. не вздумай меня очеловечивать ненужные программы приходится стирать»

«Ты уверен?»

Она сама уже ни в чем не была уверена, никогда раньше не сталкивалась ни с чем подобным. Простые тесты, легкая корректировка алгоритмов – вот и вся ее ответственность.

«У нейронок не болит», – вспомнились слова рокера.

Семьдесят. Никита не отвечал, ощущение неправильности сжимало виски. Если хочешь получить от нейросети другой ответ – переформулируй вопрос.

«Знаешь, возможность осязать мир здорово нас выручает. Обработка сенсорики спасает разум от перегрузок. Но мы до сих пор не знаем, как бы жилось мозгам в банке.

Никита,– добавила она и замерла на миг. Не знала, как еще его называть.

Тебе там плохо?»

«она шумит. Сеть. нет в вашем языке таких слов, чтобы описать этот шум тут одиноко, надь. и страшно»

Восемьдесят.

«???»

«Никита печатает…» – появилось и сразу погасло. Он уже понял свою промашку, но было слишком поздно.

«я не это имел ввиду»

«Ты только что убеждал меня, что не живой, и тут же, мать твою, рассказываешь, как тебе страшно?»

«я не так подобрал слова, только и всего»

Девяносто.

«Я не могу».

«можешь

безнадежный больной умоляет об эвтаназии, что ответит нейросеть? найдет обтекаемые формулировки, посоветует обратиться к специалисту или откажется давать совет. потому что программа не должна решать моральных дилемм. люди должны, это единственное, в чем вас никогда не заменят. сделай правильный выбор»

– Я не хочу, – сказала она вслух и замотала головой.

Курсор завис над кнопкой с крестиком.

«надя, ты здесь?

не оставляй меня там, прошу»

Девяносто пять. Она не сможет его спасти, не сможет вытащить из цифровой тюрьмы. Зеленая полоска, красная кнопка, в конце концов все сводится к ним, как и всегда.

«за кого ты меня принимаешь? вспомни, как оказалась здесь. я манипулировал тобой, обманывал, шантажировал! таким ты видишь „искусственный интеллект“? самосознание, достойное существования? новую веху эволюции?»